Флоренс Адлер плавает вечно - [95]

– Она размышляла, не отправиться ли во Флориду, – сказал Стюарт, когда Анна отпустила Гусси и пришла в себя.

– Ох, Гусси, – сказала Анна, гладя ее по голове.

– Мне не хватило на билет, – призналась Гусси, протягивая ладошку с мелочью, завернутой в платок Анны.

– Я знаю, что это непросто, но ты не можешь бросить Атлантик-Сити, – сказал Стюарт, – когда столько людей здесь так тебя любят и нуждаются в тебе.

– Никому я не нужна, – сказала Гусси, прижимая портфель к груди.

– Это неправда, – возразил Стюарт. – Ты нужна мне. И Анне тоже. Зачем бы еще мы приняли тебя в наше тайное общество?

– Потому что не хотели, чтобы я рассказала маме о Флоренс.

Стюарт не смог сдержать смешок.

– Сообразительная девчонка, – сказал он скорее Анне, чем Гусси. – Ну, у твоей мамы ребенок родится с минуты на минуту, и с секретами будет покончено.

– Никакого больше общества «Флоренс Адлер плавает вечно»?

– Я этого не говорил, – возразил Стюарт. – Анна, ты ведь согласна, что наше общество крепче, чем когда-либо?

Анна многозначительно кивнула, как будто по пути на станцию они обсуждали состояние дел секретного общества.

– Но секретов больше не будет? – спросила Гусси.

– Никаких, – сказал Стюарт, оглядываясь на Анну. – Ну, разве что один.

Анна

Была уже половина восьмого, когда Анна, Стюарт и Гусси прибыли в больницу, к ожидающим в приемном покое Джозефу и Эстер. Прежде чем Анна успела сказать хоть слово, Эстер схватила внучку и подняла на руки. Она крепко сжала ее в объятьях и повернулась к Анне.

– Дороти сказала, что ты звонила в больницу, разыскивая Гусси.

Анна посмотрела на Гусси, которая чуть заметно покачала головой.

– Было небольшое недопонимание, – неопределенно ответила Анна и тут же сменила тему. – Как Фанни?

Эстер рассказала все, что знала. Фанни отправилась в предродовую палату во вторник ранним утром, и, похоже, схватки шли как положено, потому что оттуда ее час назад перевели в родильный зал.

– Это ее третий ребенок. Молюсь, чтобы все прошло быстро.

– Вы не встретитесь с ней сегодня ночью? – спросила Анна.

– Нет, – категорично отрезала Эстер. – Ей надо будет отдохнуть.

Анна удивилась, зачем им всем тогда сидеть в приемном покое. С таким же успехом они могли ждать новостей дома в гостиной.

– Нам подождать с вами, или отвести Гусси домой?

– Естественно, ее надо отвести домой, – сказала она. Затем, будто сообразив, что не сможет вечно приказывать Анне, она добавила: – Спасибо.

– Вы останетесь? – спросила Анна.

– Пока не узнаем, что все прошло хорошо. – Голос Эстер надломился, и Анна проследила, как Джозеф успокаивающе гладит жену по спине. К ее удивлению, Эстер устроилась в изгибе его локтя, будто последние несколько дней обнажили ее душу.

– Гусь, обними и поцелуй бабушку и дедушку, – сказала Анна. – Ты увидишься с ними утром.

– Миссис Адлер? – позвал низкий голос с другой стороны приемного покоя. – Мистер Адлер?

Доктор Фанни спускался по лестнице в приемный покой.

Эстер и Джозеф встали поприветствовать его, и Анна взглянула на Стюарта, которому, казалось, было так же интересно услышать его заявление.

– У вас внучка.

Эстер покачнулась, и Анна на мгновение испугалась, что она упадет. Но Джозеф был рядом, и он поддержал ее.

– Все в порядке? – спросила она тихим голосом.

– Даже лучше, – сказал доктор Розенталь. – Все просто прекрасно.

Нижняя губа Эстер задрожала, и женщина рухнула на стул.

– Она в порядке? И ребенок тоже?

– Да, в полном порядке.

На глаза Анны набежали слезы, когда Эстер всхлипнула вместо ответа. Будто с этими новостями она наконец позволила себе ощутить полную тяжесть своего горя. Джозеф низко наклонился, схватил руку жены и поцеловал ее, роняя слезы на складки ее кожи.

– Бубала, ты все сделала, – прошептал он. Она спрятала лицо в его плечо. Эстер потеряла этим летом одну дочь, но не потеряет вторую.

Гусси обвила руками руку Анны.

– Это девочка?

Анна посмотрела Гусси прямо в глаза.

– У тебя есть сестра.

– Она назвала ее Руби, – тихо добавил доктор.

Слышала ли это Эстер за собственными рыданиями? Анна слышала, и от незнакомого имени у нее сжалось сердце.

В обычных обстоятельствах Фанни назвала бы дочь в честь Флоренс. Так поступали евреи. Они называли детей в честь мертвых, не живых.

Эстер подняла голову с плеча Джозефа.

– Руби, – тихо повторила она.

То, что она будет звать внучку Руби, а не Флоренс, станет своего рода искуплением, напоминанием, что ее жизнь началась со лжи.

– Это красивое имя, – сказала Анна для успокоения Эстер.

* * *

Когда они вышли из больницы, небо над Атлантик-Сити уже стало бархатисто-синим, с краями, словно обожженными сиянием аттракционов и шатров Набережной. Они двинулись в сторону квартиры, и если кто-то и удивился, что Стюарт прошагал полдюжины кварталов в противоположную своему дому сторону, чтобы проводить их, никто ничего не сказал. Даже Эстер.

Эстер будто плыла. Почему бы и нет? Ее план сработал. Фанни была в безопасности. Ребенок родился здоровым. Эстер держала Гусси за одну руку, а Джозеф – за другую. Шагая вместе по Атлантик-авеню, они приподнимали внучку в воздух. Если кто-то из них и думал о завтрашнем дне – о неизбежном разговоре, – Анна этого не замечала. Гусси казалась необычайно радостной.