Фистула - [32]
«Какая хорофая пефенка…»
«Не, ну это чё-то совсем какая-то слезливая хуйня».
Капитан раздражённо хлопнул по компьютеру (Лев вздрогнул), разом прибив и море, и пароходик, и грустного мальчика. На часах было двадцать три минуты. До города – семьдесят четыре километра. С новой радиостанции повалились женский смех, электрические вспышки и задорные биты рекламных джинглов.
«Мальфик фмотрит пароходик…»
«Спонсор музыкального часа – сеть стоматологических клиник „Гамлет"! Быть или не быть зубной боли – зависит только от вас!»
«Сука-бля, десна болит неделю…»
«Падла!»
«Пам па-пам па-пам-пам…»
«Вылечить никак не успеваю…»
«Пиздец!»
«Ты любишь музыку, Лев?….»
«Нахуй, блядь, вчера-то
я не съездил…»
«И верно!»
«Иногда люблю. А иногда не офень…»
Теперь в машине играли энергичные двухкуплетки, вылизанные продюсерскими языками до смертельного однообразия. Бубнящие певцы и стонущие певицы бросались танцевать, убегать, целовать, шептать и прощать – в разной последовательности, но с одинаковым результатом. Музыкальный час на деле был набором песенных пауз, служивших перебивкой между рекламными блоками, которые, по-видимому, и должны были запоминаться слушателям. Девять двадцать девять. Шестьдесят пять километров. Я решил вернуться к разговору с мальчиком.
«Так, скажи мне, всё, бля,
под контролем?….»
«Так точно!»
«Послушай, ну а как же флейта? Тебе нравится на ней играть?….»
«Скольких сучек Шестерёнка выслал?….»
«Пятерых».
«Фефтно гофоря, от неё мне хофетфя плакать…»
«Не забыл сказать про неваляшку?….»
«Не забыл!»
«Агентство экспериментальной маркетинговой генетики „Имаго"! Разместим логотип и лозунг вашей компании на крыльях бабочек или цветочных бутонах…»
«Ты говорил об этом маме?….»
«Адмирал, бля, человек со вкусом…»
«Это точно».
«Нет. Она не фнает, фто я не фыпуфкаю
флейту иф руки…»
«Обязательно должна быть целка!….»
«Стопудово».
Мимо нас промчались две взволнованные пожарные машины, они гнали куда-то в сторону Старых Болот. Я обернулся (и Лев тоже), пытаясь разглядеть дым через заднее стекло, но увидел только разбитую дорогу, сдавленую с обеих сторон плотным, мускулистым лесом. Красные автомобильные зады один за другим увильнули из виду.
«Так. Ты имеешь в виду, что много тренируешься?….»
«Мне ты рыженькую подобрал, бля?….»
«Сделал!»
«Нет. Фы только потом поймёте, ефли
я фам её покафу…»
«Молодца, блядь. Далеко пойдёшь…»
Я уже был готов смириться с тем, что придётся полдня наблюдать бугристый затылок Капитана, склонявшегося к собеседнику, и слышать их светскую беседу, о смысле которой не хотелось и гадать, но тут неторопливо поднялась тёмная внутрисалонная перегородка, отрезав нас со Львом от их пиджачных дел. Вместе с этим заткнулось и радио. Лев показал мне, как его можно вернуть, но я хотел побыть в тишине. Девять тридцать пять. Пятьдесят два до SZ.
Лесное море отступило, по обе стороны дороги разлились неровные зелёные поля. Справа несколько крупных машин занимались лесозаготовкой. Древесные хлысты лежали пачками на площадке, как промокшие спички. Рядом велась масштабная промышленная стройка – неужто грызущие лес паразиты собирались поработить его окончательно?
Картины за окном менялись ежеминутно. Очередная безликая деревушка с пригоршней домиков. Полувысохший пруд с худосочными мальчишками-рыбаками на берегу. Три насыпи персикового песка посреди чистого поля. Ольховая роща и расколовшийся кенотаф у обочины. Карьер, используемый под свалку, весь в аляповатых брызгах пластика, словно абстрактная живопись. Девять сорок две. Половина пути.
Автомобиль разогнался. Я отвернулся от окна и встретился глазами со Львом – как долго он смотрел на меня, а не в свои мультфильмы? Сам привыкший к позиции соглядатая, принявший её в качестве жизненного принципа, я теперь испытал скверное чувство тревоги. Попался в сети разоблачающего детского взора и запутался в них – и что бы я ни намеревался сделать дальше, Лев как будто уже это за мной подглядел. И хотя он был всего лишь восьмилетний ребёнок, наше с ним соприсутствие в полной отстранённости от мира, наше совместное одиночество вынуждало меня думать невесть что. В один миг я предположил, что Лев устроил настоящую слежку за мной, по просьбе матери, и вечером расскажет ей про меня что-то такое, чего и я не осмелился бы ей рассказать, даже если бы сегодня провёл с ней день как хотел. В другой миг я уже гадал, не обладает ли этот мальчик каким-то фантастическим даром, не умеет ли он читать мысли или видеть сквозь время. Мне было неуютно под его взглядом, да и с самой нашей вчерашней встречи непреодолимая тяга смутное беспокойство не оставляло меня. В следующей фантазии я оказался с ним один на один в жутком вороньем лесу, и там, среди невозможно искривлённых деревьев и сверкающих в темноте глаз, Лев, точно оборотень, перевоплотился в нашего помолодевшего отца. Он хотел расправиться со мной. Он протянул ко мне свои готовые убивать ручищи, и тогда я
И тогда я…
Сконцентрировавшись, я приструнил готовое вырваться воображение. Чтобы мальчик не заметил, как я волнуюсь (
В «Рассказах с того света» (1995) американской писательницы Эстер М. Бронер сталкиваются взгляды разных поколений — дочери, современной интеллектуалки, и матери, бежавшей от погромов из России в Америку, которым трудно понять друг друга. После смерти матери дочь держит траур, ведет уже мысленные разговоры с матерью, и к концу траура ей со щемящим чувством невозвратной потери удается лучше понять мать и ее поколение.
Книгу вроде положено предварять аннотацией, в которой излагается суть содержимого книги, концепция автора. Но этим самым предварением навязывается некий угол восприятия, даются установки. Автор против этого. Если придёт желание и любопытство, откройте книгу, как лавку, в которой на рядах расставлен разный товар. Можете выбрать по вкусу или взять всё.
Телеграмма Про эту книгу Свет без огня Гривенник Плотник Без промаху Каменная печать Воздушный шар Ледоколы Паровозы Микроруки Колизей и зоопарк Тигр на снегу Что, если бы В зоологическом саду У звериных клеток Звери-новоселы Ответ писателя Бориса Житкова Вите Дейкину Правда ли? Ответ писателя Моя надежда.
«Наташа и другие рассказы» — первая книга писателя и режиссера Д. Безмозгиса (1973), иммигрировавшего в возрасте шести лет с семьей из Риги в Канаду, была названа лучшей первой книгой, одной из двадцати пяти лучших книг года и т. д. А по списку «Нью-Йоркера» 2010 года Безмозгис вошел в двадцатку лучших писателей до сорока лет. Критики увидели в Безмозгисе наследника Бабеля, Филипа Рота и Бернарда Маламуда. В этом небольшом сборнике, рассказывающем о том, как нелегко было советским евреям приспосабливаться к жизни в такой непохожей на СССР стране, драма и даже трагедия — в духе его предшественников — соседствуют с комедией.
Приветствую тебя, мой дорогой читатель! Книга, к прочтению которой ты приступаешь, повествует о мире общепита изнутри. Мире, наполненном своими героями и историями. Будь ты начинающий повар или именитый шеф, а может даже человек, далёкий от кулинарии, всё равно в книге найдёшь что-то близкое сердцу. Приятного прочтения!
Логики больше нет. Ее похороны организуют умалишенные, захватившие власть в психбольнице и учинившие в ней культ; и все идет своим свихнутым чередом, пока на поминки не заявляется непрошеный гость. Так начинается матово-черная комедия Микаэля Дессе, в которой с мироздания съезжает крыша, смех встречает смерть, а Даниил Хармс — Дэвида Линча.
В новом романе бесстрашный талант Кирилла Рябова опускается к новым глубинам человеческого отчаяния. Главный герой книги получит от жизни все удары, которые только можно получить: у него умирает жена, с этого его несчастья только начинаются… Впрочем, все это для того, чтобы, пройдя подводными норами мрачной иронии, вынырнуть к свету и надежде.
Воспоминания В. Л. Топорова (1946–2013) — знаменитого переводчика и публициста — посвящены в основном литературной жизни позднего СССР. В объектив мемуариста попадают десятки фигур современников от Бродского до Собчака — но главная ценность этой книги в другом. Она представляет собой панорамный портрет эпохи, написанный человеком выдающегося ума, уникальной эрудиции и беспримерного остроумия. Именно это делает «Двойное дно» одной из лучших мемуарных книг конца XX века.
Настоящее издание возвращает читателю пропущенный шедевр русской прозы XX века. Написанный в 1970–1980-е, изданный в начале 1990-х, роман «Мальчик» остался почти незамеченным в потоке возвращенной литературы тех лет. Через без малого тридцать лет он сам становится возвращенной литературой, чтобы занять принадлежащее ему по праву место среди лучших романов, написанных по-русски в прошлом столетии. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Загадочные события, разворачивающиеся в закрытом городе Покров-17 Калужской области в октябре 1993 года, каким-то образом связаны с боями, проходившими здесь в декабре 1941-го. И лично с главным героем романа, столичным писателем и журналистом, которого редакция отправляет в Покров-17 с ответственным заданием. Новый захватывающий триллер от автора «Калиновой ямы» и «Четверо», финалиста премии «Национальный бестселлер», неподражаемого Александра Пелевина.