Феникс. Маги - [7]

Но я охнул, когда огромная летучая мышь вынырнула из прохода и остановилась прямо напротив меня, сложив куда-то крылья. Я был ни жив, ни мёртв, когда это исполосованное шрамами чудовище, кивнув на мои горящие руки, протянуло вперёд свои когтистые лапы и голосом отца нежно произнесло:

«Сынок, не бойся меня и „погаси факелы“, это я, твой папа, пришёл за тобой…»

Из всей этой фразы я услышал только «пришёл за тобой» и, закричав как сумасшедший, попытался нырнуть в ближайший тоннель. Но «оно» меня остановило, схватив за шкирку и, продолжая сначала успокаивать ласковым голосом отца, но, видя, что я ничего не слушаю и продолжаю брыкаться, гаркнуло над ухом:

«Уроки сделал? Дневник на стол!»

Это меня остановило. Похоже, я нарвался на безумного монстра, от которого к тому же не убежать. Как ни странно, руки перестали изображать из себя горящие ветви, и я развернулся, возмущённо чертыхаясь.

― Какого дьявола тебе мой дневник? Ты что, наш новый директор? ― рявкнул и только тут всмотрелся в любимое лицо отца. На меня на несколько секунд напал ступор, а потом я как четырёхлетка с воплями: «Где же ты так долго пропадал?» ― повис у него на шее.

Дальнейшую сцену описывать не имеет смысла, скажу одно ― это было трогательно. Я вцепился в него, не желая отпускать, попутно обрушив тонну вопросов, ни на один из которых он не ответил, продолжая обнимать меня и улыбаться.

― Успокойся, Алекс. Давай отложим все разговоры «на потом». Обещаю, я всё тебе расскажу. Но сейчас надо как можно быстрее выбираться отсюда. Здесь неподалёку в роще нас ждут твой дядя Феникс, Мика, его младший брат, и знакомый тебе мальчик Роми, он же ― твой друг Чудик. Места здесь страшные, и я не хочу надолго оставлять их. Выбирай ― или отнесу тебя, правда, мне придётся расправить крылья, которыми твой папа успел обзавестись, или…

Я не дал ему договорить.

― Не надо крыльев, пап, я боюсь, что опять не смогу контролировать свои руки и нечаянно причиню тебе вред. Показывай дорогу, обещаю бежать так быстро, как только смогу.

Отец недовольно покачал головой, видно, мой выбор его не обрадовал, и мы быстро помчались вперёд по тоннелю. Через несколько минут отчаянного бега перед нами замаячил выход на улицу, и отец подтолкнул меня вперёд под непривычно яркие лучи дневного света. Я прикрыл глаза ладонями.

― Ну вот, видишь, как быстро, ― бормотал, задыхаясь, но «крылатый папа» промолчал и нахмурился, к чему-то прислушиваясь. И вдруг так выругался, что я покраснел.

― Только этого не хватало, чёртов Разлом, ― он схватился за голову и посмотрел на меня, ― прости, Алекс, это тот трудный выбор, который, к несчастью, приходится делать в жизни. Но ты ― самое дорогое, что у меня есть.

― Ты о чём, па? Какой ещё Разлом?

― Тебе лучше не знать. Во-первых, я всё равно не успею, а, во-вторых, ― всех мне не донести. Остаётся надеяться, что они как-нибудь выкрутятся, ― но сказано это было таким упавшим голосом, что я понял ― дело плохо.

― И что теперь делать?

― Спасать тебя. Мы у дома Шаманки, за ним есть сарайчик с «переходом», давай руку, бежим туда.

Но я вырвался и с ужасом посмотрел на отца.

― Ты хочешь бросить всех, даже не попытавшись спасти? Не верю…

Он побелел, расправил ужасные крылья и, прижав меня к себе, закрыл ими. И быстро куда-то пошёл. Мне было темно и страшно, я пытался кричать и вырываться, но отец тащил меня с собой, делая вид, что не слышит моих воплей.

Он ослабил хватку уже у двух памятных мне дверей ― одна была серой и незаметной, вторая же сверкала и переливалась. И всё же я отчётливо видел, что они были другими и, вероятно, теперь вели в иные миры.

― Это не те двери, ― прохрипел я мрачному отцу, принявшему свой «нормальный» вид.

― Знаю, ― ответил он, но тут земля под ногами вздрогнула, и с потолка сарая начали осыпаться крошки и накопленный годамимусор.

― Это приближается Разлом, нельзя медлить, вперёд, ― отец схватил меня за руку и шагнул в мерцающую дверь.

Пройдя знакомую мглу, мы вышли в ночном мрачном зимнем лесу, при виде которого на меня напал столбняк:

«Не может быть, я только что вернулся отсюда. Или ошибаюсь, и это обычный лес?»

― Не знаю, о чём ты говоришь, но мне-то эти места никогда не забыть. Здесь есть дорога, и хоть сейчас она закрыта снегом, должна вывести нас к домику одной ведьмы. Надеюсь, он ещё стоит.

На отца было страшно смотреть ― он выглядел несчастным и растерянным, но я не поднимал на него глаз. Меня раздирали противоречивые чувства: наконец-то, встретил его, пусть и изменившегося, но не ставшего от этого менее любимым. И всё же, как поверить в то, что дяди Феникса, незнакомого мне Мики и дорогого Чудика больше нет, потому что отец решил спасти меня, бросив их.

― Ты знаешь, где мы? ― спросил, стараясь скрыть своё отчаяние и оглядываясь по сторонам.

― Да, мы в «гостях» у Герцога. Я много раз тебе рассказывал о нашем путешествии с Фениксом. Так ты уже успел побывать здесь?

― Ещё бы, и совсем недавно. Давай разведём костёр пожарче и подождём утра. Не знаю, как раньше, а теперь в этих краях появились страшные твари, и ночью ходить небезопасно, ― и, не дожидаясь ответа, я стал собирать хворост.