Федька с бывшей Воздвиженки - [25]

Мальчишки поднялись наверх. Федька оглянулся — по пустырю в сторону Фильки шел Вовка Миронов, в одной руке шапка, в другой — портфель. На хлястике Вовкиного пальто виднелись катышки прилипшего репья.

— Ну, — сказал Витька, пряча чуб под кепку, — теперь ты, Рыжий, стал настоящим филяком. Не хуже Джека.

— Ты филяк, филёнок и филюга, — сказал Федька.

— Подумаешь, — ответил Герка и спрятал в пальто оторванное ухо рыжей шапки.

— Ладно, братцы, — сказал Витька, — я на тренировку.

Витька махнул рукой, перекинул через плечо ремень, на котором болтались учебники и тетради, и побежал к остановке.

— Айда лучше в кино, — предложил Герка.

Домой ему идти не хотелось. Тетя Оля после ночной смены занималась во Дворце культуры. Она начала руководить хореографическим кружком. Герка думал, что в этом кружке поют хором, потому он так и называется. Но тетя Оля объяснила, что хореография — это танцы. Конечно, танцы. Зачем бы тете Оле надо было заниматься пением, если у нее никогда не было голоса? Потом Герка подумал, что завтра надо будет доделать детекторный приемник для физического кружка. Нет, а все-таки он здорово дрался. Вот только большой палец здорово болел. Наверное, после удара по Вовкиному носу. И все-таки он здорово саданул Вовку. Сначала, конечно, испугался, когда попал ему в глаз. Но потом испуг прошел. И осталась одна злость. Герка не думал, что он может быть таким злым. Лучше все-таки, когда не злой. Он помнил, каким злым бывал отец, когда ругался с матерью. Они до сих пор жили на Севере — Герка не видел родителей около пяти лет. Зато с тетей Олей всегда было хорошо. И будет хорошо. А если с ними еще станет жить Федька, лучше и не надо. Только почему Вовка обозвал его предателем?..

— Больно? — спросила Анюта Федорчук. Они с Аленой выскочили из-за угла забора, когда Федька с Сережкой прошли мимо.

— Чего больно? — удивился Герка.

— Когда он в глаз тебе заехал?

— Не он мне, а я ему. Смотреть надо.

— Здорово ты его, — согласилась Алена и посмотрела вслед Федьке. — Гер, а почему вы Сашу защищаете? Ведь он врун...

— Понимала бы чего, — сказал Герка. — Шаровая болезнь у него была. Когда сам собою не владеешь. Понятно?

— Да, — ответила Анюта, хотя и ничего не поняла. Она знала только, что раз Герка, Федька и Витька вступились за Сашку, значит, они поступили справедливо. Поняла она и другое: что завтра принесет Герке еще несколько перьев «86» и даже стиральную резинку. Круглую, трехслойную, довоенную.

7

По истертым и ставшим покатыми деревянным ступенькам Сережка поднялся на второй этаж барака. На пороге его встретил мальчишка лет пяти, в черной косоворотке, подпоясанной шпагатом. К косоворотке были приколоты вырезанные из картона медаль и звезда.

— Ты что? — спросил он Сережку.

— Саша дома?

— За хлебом пошел. Проволоку принес?

— Какую проволоку?

— Значит, не ты. Все одно проходи.

Мальчишка провел Сережку в комнату. Их встретил лаем огромный рыжий пес, очень похожий на Витькиного Джека.

— Не бойся, он добрый, — сказал Колька и обнял пса за шею. Пес лизнул мальчишку в щеку, сел и застучал по полу лохматым хвостом.

— У Витьки Новожильского такая же собака, — сказал Сережка.

— Это Витькина и есть.

— Ты Сашин брат?

— Ну?

Из другой комнаты, отделенной от первой парусиновыми занавесками с красными петухами внизу, выбежала девчонка лет трех. Подшитые валенки были надеты на босу ногу. Увидев Сережку, девчонка сунула палец в рот и остановилась.

— Это Катька, — сказал Колька. — Трусы сняла?

Катька кивнула головой.

— Ей уже три года, а она все штаны обмочила. Небось с сахарину дуется, — заключил Колька.

— А тебя, значит, Колькой зовут, — сказал Сережка.

— Ага. Нашего батю так звали. А тебя?

— Сергей.

— Ты с Александром вместе учишься?

— Вместе.

— Рубать хочешь?

— Нет.

— А то мы солянку сделали. Джек у нас за добытчика.

— За какого добытчика? — не понял Сережка.

— Капусту достает прямо с грядки. Витька его кочаны научил откусывать.

— Так это, значит, Джек капусту... — Сережка вовремя остановился. Он хотел сказать «ворует». Но какой же Джек воришка? Умный псина, и только.

— Ну да, он, — ответил Колька.

Джек словно понял, что речь идет про его подвиги, тявкнул и улегся под ноги Сережки.

— Солянка с салом, — сказал Колька. — Вку-у-сная. У меня аж пузо раздуло. Вот потрогай, — Колька задрал косоворотку и подошел к Сережке. — Потрогай, не бойся. Пузо как барабан.

Сережка ткнул Кольку пальцем в живот, тот хихикнул и опустил край косоворотки. У окна на сундуке Сережка увидел ворох разноцветных листов бумаги и куски медной проволоки. Над сундуком висели две фотографии в рамках — повязанная платком молодая женщина и мужчина в пилотке.

Колька перехватил Сережкин взгляд и сказал:

— Папка с мамкой до войны снимались. А ты не знаешь, почему Александр в школу ходить не хочет?

— Нет, — соврал Сережка. Он подошел к занавескам и отодвинул их. Это была маленькая шестиметровая комната. В ней стояли кровать, старый шкаф и две табуретки. Над кроватью Сережка увидел рисунок и остолбенел. Ведь он его отдал Анне Васильевне. И хотя решил его подарить Сашке, не ожидал, что рисунок отдаст сама Анна Васильевна да еще до открытия конкурсной выставки. Как же он оказался у Сашки? Значит, Сашка украл его? Значит, все-таки Сашка думал о нем? Сережка подошел ближе и увидел, что бумага внизу была разорвана и аккуратно склеена.