Фараон Хуфу и чародеи - [59]

Но в то же время тринадцать азиатов из Страны Тростников[124] вышли против отрядов египетских. Все они были в доспехах и шлемах, подобных бычьим головам. Прикрывались они щитами, а в руках у них были изогнутые мечи. С двух сторон подошли они и заслонили молодого жреца, прорицателя Гора. Возвысили они голос и сказали:

— Прикажи, и мы все исполним во имя великого бога Амона, который сегодня явился нам! Если кто-нибудь скажет прорицателю Гора из Буто слово, ему ненавистное, клянемся, мы напоим землю кровью обидчика!

Ослепила египетских воинов мощь прорицателя Гора, охватил их страх перед тринадцатью азиатами и опасение за жизнь сына фараона. И так велик был их страх, что никто не решился даже возвысить голос.

Тем временем молодой жрец обрушился на сына фараона Анх-Гора, как обрушивается лев на дикого осла; он набросился на него, словно нянька на непослушного ребенка; он схватил его за доспехи, швырнул его на землю, связал его и поверг в дорожный прах. Тринадцать азиатов устремились к ним и окружили то место. И так велик был страх перед ними, что никто не решился к ним подойти.

Затем азиаты направились к барке Амона и взошли на нее. Отложив щиты, они связали сына фараона Анх-Гора кожаными ремнями, бросили его в трюм барки Амона и захлопнули над ним люк.

После этого все воины, корабельщики и гребцы сошли с барки на берег и стали готовиться к пиру. Они поставили щиты рядом с собой и омылись. Они принесли с барки хлеб, мясо и кувшины с вином, разложили все перед собой и начали пить. Так провели они радостный день, пируя и созерцая диадему великого бога Амона, чье изваяние возвышалось над ними на крутом берегу. Перед ним воскурили они благовония и совершили обряд очищения солью.

Тогда отверз уста свои фараон и горестно возопил:

— Клянусь великим богом Амоном, видно, нет больше страха перед мощью Пему, нет больше славы Пес-нофера, нет больше к ним уважения! Ибо азиаты захватили священную барку Амона, взошли на нее с оружием и превратили ее в становище варваров. Сердце мое скорбит!

На это сказал ему сын Анх-Гора Те-Гор:

— О великий мой господин! Амон, великий бог, здесь перед нами. Пусть спросит его фараон, угодно ли будет богу, если я двину египетские отряды на этих азиатов и в бою освобожу из их рук Анх-Гора?

Обратился тогда фараон к диадеме великого бога Амона и спросил его:

— Такова ли воля твоя? Хочешь ли ты, чтобы я приказал отрядам египетским взять оружие и сразиться с азиатами?

Но Амон покачал головой и ответил:

— Нет.

Еще спросил его фараон:

— О великий бог Амон, великий мой господин! Желаешь ли ты, чтобы я повелел принести для тебя носилки, на которых ты опочишь, и раскинуть над тобой шатер из царского полотна? Желаешь ли ты оставаться здесь с нами, пока не завершится борьба между нами и азиатами?

Амон тотчас кивнул и ответил:

— Пусть принесут носилки.

И тогда фараон повелел принести священные носилки, поставить на них изваяние Амона и раскинуть над ним шатер из царского полотна.

Так фараон Петубаст со своими отрядами остался на западном берегу Нила, находящемся напротив Фив, в том месте, где под шатром из царского полотна покоилось изваяние великого бога Амона. Египетские воины охраняли его с мечами в руках.

А тринадцать азиатов остались на священной барке Амона, в трюме которой лежал связанный сын фараона Анх-Гор. Не страшились они фараона и без страха в сердцах взирали на диадему великого бога Амона.

Обратил фараон свой лик к барке Амона и увидел на ней азиатов. И тогда сказал фараон Пекруру, отцу Пес-нофера:

— Что нам делать с этими азиатами, захватившими священную барку? Ведь они не страшатся даже гнева Амона, святотатствуют и спорят с нами из-за наследства первого прорицателя, которым овладел сын мой Анх-Гор! Пойди и скажи молодому жрецу такие слова: «Встань и снарядись в путь! Облачись в одежды из царского полотна, и тогда прикоснешься ты к талисманам Амона. А когда бог Амон возвратится в Фивы, ты станешь верховным жрецом Амона».

Немедля Пекрур вышел на берег над баркой Амона, приблизился к азиатам и передал им все, что сказал фараон, слово в слово.

Ответил ему прорицатель Гора:

— Говорит фараон: «Облачись в одежды из царского полотна и сойди на берег!» Но слова его надобно понимать так: «Не берись за оружие, иначе я прикажу отрядам египетским напасть на тебя и повелю им ввергнуть тебя в пучину погибели!» Ну так вот, скажи фараону: если хочет он передать мне владения бога Амона, пусть доставит ко мне на священную барку шатер из царского полотна и золотые талисманы бога. Тогда я прикоснусь к талисманам Амона и сложу оружие. Затем пусть прикажет фараон доставить ко мне на барку диадему бога Амона. Тогда я возьмусь за руль и направлю священную барку к храму Амона в Фивах. Только со мной и с моими тринадцатью азиатами поплывет Амон через Нил. А больше мы не допустим на барку ни одного человека!

Вернулся Пекрур к тому месту, где пребывал фараон, и передал ему все, что говорил молодой жрец, слово в слово.

Сказал тогда фараон:

— Клянусь Амоном! Речи этого молодого жреца надобно понимать так: «Я пленил сына твоего Анх-Гора. Так что теперь пусть мне лучше выдадут диадему бога Амона. Я прикажу доставить ее на священную барку и уплыву с ней на север в мой город Буто». Если бы молодой жрец просил драгоценности, или золото, или серебро, я бы все повелел ему дать. Но я никогда не отдам ему диадему бога Амона! Не будет он пышно праздновать в Фивах свою победу и не увезет он диадему Амона в свой город Буто!