Эйта - [35]

— Здравствуй, бабушка, — низко поклонилась она, когда Эйта вышла на крыльцо.

— И ты здрава будь, — кивнула Эйта.

— Скажи, а не приходил ли к тебе мужчина, молодой такой, Ядреем кличут?

— Приходил, а тебе‑то что?

— Волнуюсь я, — девушка сняла мешок и поставила на землю, устало поведя плечами. — Пять дней назад он ушёл и не вернулся ещё.

— Пять дней? — ахнула Эйта.

— Болел он сильно, — пояснила гостья. — Ну да что я рассказываю, коли был, так ты и сама видела. А давно он ушёл? Куда не сказал?

— Да не ушёл ещё, — Эйта кивнула на дом, заодно приглашая девушку войти. — Не шуми только, спит он.

— Матушка Земля, — прошептала гостья, она тут же подошла к Ядрею, поправила на нём одеяло, волосы от лица убрала.

Эйта усмехнулась.

— А я вот тебе принесла, бабушка, — девушка, убедившись что всё в порядке, вспомнила о своём мешке. — Люди говорят, ты больше продуктами за услуги свои берёшь, а Ядрей нести ничего не мог. Так вот я принесла, — она принялась выставлять на стол кувшины и мешочки с едой.

— Спасибо, — Эйта удовлетворённо кивнула. — Тебя как звать?

— Родослава я. А может, тебе ещё чем помочь надо? Я всё могу, дров набрать, огород вскопать, постирать, прибраться, ты только скажи.

— Не надо мне ничего, сама справляюсь, — Эйта нахмурилась, девушке явно что‑то было надо, потому на работу и напрашивалась.

— Ну пожалуйста, — лицо у Родославы стало умоляющим. — Я всё сделаю, ты только не гони меня, позволь остаться, пока Ядрей у тебя. Он же сразу уйти не сможет?

Эйта усмехнулась. Вон оно дело в чём, в Ядрее.

— А будет он тебе рад? — поинтересовалась она.

— Да даже если не будет, позволь. Я нахлебницей не буду, меня кормить не надо, — тут же сказала девушка. — Прошу тебя.

— Хорошо, оставайся, только в доме не лазь никуда, тебе же хуже будет.

— Да что ты, матушка. — Родослава аж вспыхнула. — Я не воровка какая, мне чужого в жизни не надо было

— Вот и славно. Из того, что принесла, кашу свари, как Ядрей проснётся, выпить ему вот это дай. — Эйта налила из котелка отвар в кружку. — От дома не уходи далеко, тут озеро рядом, а в нём нечисти полно, утащат, ойкнуть не успеешь.

— Я вообще выходить не буду, — горячо пообещала девушка. — Тут буду сидеть.

— А я отойду, — Эйта взяла небольшую корзину и вышла. Дома сидеть совсем не хотелось, да и надо было собирать травы, время было самое подходящее. И Эйта углубилась в лес, по ей одной ведомой тропе.

Ядрей поправлялся быстро, молодой, здоровый, он уже к вечеру порывался помогать хозяйке, но Эйта запретила. Первые, только что вернувшиеся силы стоило беречь.

Родослава Ядрея робела и большую часть времени сидела в уголке, глаза в пол опустив, лишь изредка на мужчину взгляды бросая. Эйта улыбалась, но молчала. То, что девушка влюблена по уши, было и ежу понятно, но и Ядрей поступком малознакомой поклонницы был впечатлён. Шутка ли, ради него она одна несколько дней в лесу провела. Да плату колдунье принесла. Он сам золотом расплачиваться собирался, но теперь видел, что Родослава мудрее оказалась, колдунье лесной и вправду продуктами лучше было платить.

А потом пришёл Улеб, принёс пару зайцев, чтобы Эйте было чем гостей кормить, ну и сам ужинать остался. Молодая колдунья готовила ужин и краем глаза наблюдала за своими гостями, впервые в доме у неё столько народу было. Но люди были хорошие, и девушка улыбалась.

Ядрей о чём‑то говорил с Родославой, Улеб в разговор не вмешивался, а только улыбку в кулак прятал.

— Хозяюшка, — позвал Ядрей. — Рассуди наш с Родославой спор. Как вышло, что мы по–разному тебя видим? Для меня ты женщина в соку, для неё старушка. Какая ты на самом деле?

— А тебе какая больше по вкусу? — кокетливо спросила Эйта. Исходило от Ядрея что‑то такое, что ему всенепременно нравиться хотелось. Хотя когда он смотрел, это чувство само собой появлялось. Только вот оно у всех женщин в округе появлялось, а это было уже менее приятно.

Улей захихикал сильнее и рот уже не прикрывал.

— Ну что ты ржёшь? — возмутился Ядрей. — Он знает, да? — уточнил он у Эйты.

— Знает, — кивнула та. — Улеб, а почему на тебя не действует этот наговор?

— Какой наговор? — заинтересовался волкодлак.

— Видишь как представляешь, — объяснила девушка. — Меня настоящей ты, да ещё князь с ведуном видят, остальные кто как. С той стороны, — Эйта кивнула в противоположную городу князя Еремея сторону, — обычно старухой видят, потому как ещё Грачку помнят.

— Значит, не старуха, — радостно констатировал Ядрей.

— Ох, матушка Земля, — Родослава схватилась за голову и закрыла глаз, потому что теперь хозяйка меня облик чуть ли не ежесекундно, а всё потому что девушка пыталась понять, как она себе ведьму представляет. Старуха то девой молодой становилась, то женщиной в летах, то чернявой, то рыжей, то вообще непонятно какой.

— А ты никак не представляй, — пожалел девушку Улеб. — Не держи в голове образа.

— Да как же никак? — простонала Родослава. — Сжалься, матушка, покажись как есть, а то ведь умом тронусь.

— Не тронешься, — с усмешкой ответила Эйта. — Виделось тебе старухой, так пусть так и будет.

— Но всё же интересно, — Ядрей вздохнул, поняв, что истинный лик колдунья показывать не собирается.