Ей нужен Франсуа [=Домино] - [12]
Домино. Не мешай!
Кремон. Перестаньте «тыкать»! Жака здесь нет!
Домино. Нет, так невозможно работать! В образ надо вживаться. Закрой двери!
Лоретт. Мы ничего не успеваем!
Домино. Я изнываю. Я весь дрожу рядом с тобой. (Припадает к коленям Лоретт. Кричит). Видно?
Кремон(распахивая дверь). Вы… ты сказал: закрой дверь. Когда же ее открывать? Ничего не понимаю.
Лоретт. Ты никогда не отличался сообразительностью. Хорошо. Я взвизгу. Вот так…
Визжит.
Домино. Умница!
Кремон(закрывая дверь). Все понял. Только не затягивай с визгом.
Домино. Черт! На чем мы остановились?..
Лоретт(подсказывая). Ты изнываешь, и весь дрожишь… Ты весь дро…
Домино(закрывая ей рот поцелуем. Шепотом). Не визжи. Рано.
Продолжает ее целовать. Она робко сопротивляется.
Лоретт(шепотом). Текст, текст…
Домино. Мы должны уехать вместе. Я сделаю тебя счастливой! (Целует ее затяжным поцелуем).
Кремон(сначала робко заглядывает, а затем распахивает двери). А где, я спрашиваю, визг? У меня нет больше сил на это смотреть.
Домино. А вам пока и не надо смотреть. Смотреть надо будет Жаку. Но для Жака никакого визга не будет. Послушает, послушает и созреет сам. Визг — это исключительно для тебя. Чтоб не нервничал.
Кремон(Кристин, которая уже вошла в гостиную). Ты слышишь, что он говорят? Как я могу не нервничать! Домино, ты ее целовал, как безумный!
Лоретт. Потерпи, милый… Это же делается для тебя. Жак должен поверить…
Кремон. Ты должна была завизжать!
Домино. Как она могла визжать, когда я заткнул ей рот! Вот так! (Целует Лоретт).
Лоретт. Хватит! Я уже устала. Приедет Жак и мы все сделаем как надо!
Кремон. А это еще не как надо? Я не могу больше терпеть!
Домино. Прикажите отменить поцелуи?
Кремон(резко). Да!
Домино. Пожалуйста. Есть другой вариант.
Кристин(сгорая от любопытства). Какой, какой?
Домино. Показать?
Лоретт(робко). Покажи…те…
Домино(резко прижав ее к себе). Если ты со мной не уедешь, если не бросишь этого кретина… (Кремону)…я имею в виду мсье Эллера… тогда я покончу жизнь самоубийством!
Лоретт. Нет, нет! Только не это…
Кремон. Меня этот финал больше устраивает. Только чуть покороче…
Лоретт. Я возражаю! Категорически!
Кремон. Почему? Он же на работе. За такие деньги можно…
Домино(Лоретт). Не волнуйся… Я не умру… (Кремону). Я очень правдиво сыграю. Уверяю — все будут довольны.
Кристин. Честно говоря, мне первый вариант кажется убедительней.
Кремон. Вот и целуйся с ним на здоровье.
Лоретт. Опять говоришь глупости… Ведь я тебя спасаю…
Домино. Да! Это так. Лоретт спасает целых три красильни!
Кремон. Выходит, что мы здесь все спасаемы, а один Домино — спаситель. Кстати, опять в новом костюме. (Щупает материал. Обращается к Лоретт). Я оплачиваю все его расходы, номер в гостинице… без омаров он не обедает… одевается как премьер-министр…
Кристин. Что ты! Гораздо лучше. Со вкусом!
Кремон. Тем более! И я еще должен терпеть хамство этого нахала!
Лоретт. Перестань оскорблять человека. Он все делает правильно.
Домино. Мне кажется, господа, что я уже умер!
Кристин. Почему?
Домино. Все говорят обо мне в третьем лице. При мне!
Шум мотора.
Лоретт(прислушавшись). Жак! Жак приехал!
Домино(Кремону и Кристин). Брысь! По местам!
Кремон и Кристин стремглав убегают в холл. Кремон задерживается в дверях, проверяя как будет видно в щель, если их чуть приоткрыть.
Лоретт(садясь в кресло). Я готова.
Домино(шепотом). Еще рано. Не терпится, чтоб Жак меня скорее выгнал?
Лоретт(шепотом). Как вам… тебе не стыдно, Франсуа… Я буду скучать… очень…
Домино(тоже шепотом). А я буду тосковать… Как в Африке…
Лоретт(шепотом, с сожалением)/. Тогда мы не были знакомы…
Домино (шепотом). Я всю жизнь тосковал по тебе. Я так тебя ждал… Такую, как ты!
Лоретт(уже не шепотом, но тихо). Чего мы ждем?
Домино. Сигнала. «Не жульничай»!
Лоретт(тихо). Бог с ним, с сигналом. Жак все равно зайдет сюда. Мы должны быть готовы. Ну!
Домино(подходя к ней. С грустью). Я уже давно готов.
Кристин(вбегая). Не трудитесь! Жак позвал Кремона к машине.
Лоретт. Все сорвалось… А так хорошо было придумано…
Домино. Не беда. Дождемся другого случая. (Зло). Работу надо выполнять. Это ведь только работа!
Лоретт. По-моему, сердиться не на кого… (Ласково). И незачем.
Домино(с грустью). Я сержусь на себя.
Кристин. Вы ни в чем не виноваты.
Домино(поправляет). Ты ни в чем не виноват. Надо привыкать.
Кремон(из холла. Кричит). Не жульничай!
Кристин. Идиот!
Домино и Лоретт с трудом сдерживают хохот.
Эллер(входя с Кремоном). Что происходит? Только мы вошли в холл, как он вдруг ни с того ни с сего заорал: «Не жульничай!» Объясни мне, Кремон, в чем я жульничаю? В чем?
Лоретт(сквозь смех). Это он не тебе. Он решил, что Кристин зашла посоветоваться какую карту сбросить.
Эллер(задумчиво). Да, действительно я оторвал Кремона от игры…Ну, что ж! Поздравьте меня — забастовка прекращена! (Домино). Ваши советы очень пригодились.
Домино. Рад быть полезным.
Лоретт. Поздравляю. Теперь тебе не придется проводить целые дни в офисе.
Кремон. Я так и знал, что она кончится!
Домино. Всякая забастовка когда-нибудь кончается. Вопрос: чем?
Эллер. Наша кончилась, как надо. (Смотрит пристально на Домино). У меня все кончается, как надо!
Пьеса Ашара «Рохля» — своеобразная анатомия ненависти, возникающей на почве зависти. Главный герой получает возможность жестоко отмстить своему недругу, но не может этого сделать.
В комедии «Дура» использован детективный сюжет как способ создания особо острой ситуации. Наивное простодушие служанки Жозефы настолько не соответствует казенному правосудию, выгораживающему подлинных преступников, что ее поведение вызывает комический эффект. По ходу действия выявляется также полная неуместность честного человека на посту следователя. Добиваясь истины, он теряет шансы на продвижение по службе. Сквозь фейерверк острых и забавных реплик и даже некоторую буффонаду в пьесу врываются конфликты и заботы реальной, живой жизни.
Признаться своему лучшему другу, что вы любовник его дочери — дело очень деликатное. А если он к тому же крестный отец мафии — то и очень опасное…У Этьена, адвоката и лучшего друга мафиозо Карлоса, день не заладился с утра: у него роман с дочерью Карлоса, которая хочет за него замуж, а он небезосновательно боится, что Карлос об этом узнает и не так поймет… У него в ванной протечка — и залита квартира соседа снизу, буддиста… А главное — с утра является Карлос, который назначил квартиру Этьена местом для передачи продажному полицейскому крупной взятки… Деньги, мафия, полиция, любовь, предательство… Путаница и комические ситуации, разрешающиеся самым неожиданным образом.
Французская комедия положений в лучших традициях с элементами театра абсурда. Сорокалетний Ален Боман женат на Натали, которая стареет в семь раз быстрее него, но сама не замечает этого. Неспособный вынести жизни с женщиной, которая годится ему в бабушки, Ален Боман предлагает Эрве, работающему в его компании стажером, позаботиться о жене. Эрве, который видит в Натали не бабушку, а молодую привлекательную тридцатипятилетнюю женщину, охотно соглашается. Сколько лет на самом деле Натали? Или рутина супружеской жизни в свела Алена Бомона с ума? Или это галлюцинации мужа, который не может объективно оценить свою жену? Автор — Себастьян Тьери, которого критики называют новой звездой французской драматургии.
Двое людей, Он и Она, встречаются через равные промежутки времени, любят друг друга. Но расстаться со своими прежними семьями не могут, или не хотят. Перед нами проходят 30 лет их жизни и редких встреч в разных городах и странах. И именно этот срез, тридцатилетний срез жизни нашей страны, стань он предметом исследования драматурга и режиссера, мог бы вытянуть пьесу на самый высокий уровень.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Простая деревенская девушка Диана неожиданно для себя узнает, что она – незаконнорожденная дочь знатного герцога, который, умирая, завещал ей титул и владения. Все бы ничего, но законнорожденная племянница герцога Теодора не намерена просто так уступать несправедливо завещанное Диане. Но той суждено не только вкусить сладость дворянской жизни, но полюбить прекрасного аристократа, который, на удивление самой Диане, отвечает ей взаимностью.
В одном только первом акте «Виндзорских проказниц», — писал в 1873 году Энгельс Марксу, — больше жизни и движения, чем во всей немецкой литературе.