Европейское дворянство XVI–XVII вв.: границы сословия - [51]

Таким образом, дворянское сословие в Испании XVI–XVII вв. отличалось заметной неоднородностью, чему весьма способствовала его уникальная для Западной Европы многочисленность. Границы этого сословия в социальном отношении были весьма расплывчаты, а юридически довольно легко переходимы. Однако существовала еще одна, не менее значимая в социальном отношении граница, которая выделяла внутри сословия собственно господствовавший слой, составлявший меньшую часть дворянства.

В состав этого слоя входили те, кто по тому или иному признаку выделялся на фоне «простых» дворян. Это могли быть члены духовно-рыцарских орденов и престижных дворянских корпораций, владельцы государственных и муниципальных должностей, но прежде всего это были люди состоятельные. В отличие от тех, кто находился на нижних границах сословия, им не грозила утрата идальгии. Именно они составляли наиболее надежную опору королевской власти. И если вообще возможно сравнивать для рассматриваемого периода степень влияния дворянства в различных европейских государствах, то часто постулируемое особое могущество испанского дворянства достигалось не благодаря, а скорее вопреки его беспрецедентной многочисленности — за счет прочности положения верхушки и средних слоев сословия.

Роль герба в обозначении сословных границ в португальском обществе XVI века >( Александр Петрович Черных )

В проблеме структуры сословия одним из основных оказывается вопрос о критериях структурирования. Преимущественным вниманием отечественной историографии пользовались экономические характеристики любого, в том числе и привилегированного, сословия. Традиционный подход имел и будет иметь смысл, ибо отношение к владению землей, право майората, обладание баналитетами, право на приобретение коронных имуществ, освобождение от разного рода личных повинностей, налоговые иммунитеты, таможенные сборы, общие налоги и специальные королевские — все эти права португальской знати, подобно правам аналогичных групп в других европейских странах, суть несомненные признаки сословия. Но на основе лишь их одних облик сословия в обществе не воссоздается.

Если добавить черты социальных характеристик: право занимать должности судей, прокурадоров в городах и конселью, алкайдов, прочие магистратуры, то привилегированность определенной части позднесредневекового португальского общества предстанет совершенно явной. Причем привилегии могут быть общими, подобно перечисленным, и частными, как, например, принадлежавшее только привилегированному сословию право селиться в столичной округе Лиссабона.

Сама возможность считаться благородным, переход этого права по женской линии, право на большую торжественность брачной церемонии, право быть допрашиваемым в качестве свидетеля без явки в суд, предпочтение в процессе судебного разбирательства, щадящее содержание в тюрьме, освобождение от тюремного заключения за долги, освобождение от телесных и позорящих наказаний: пытки, отсечения членов, повешения; от ссылки на галеры; и наконец, наличие или отсутствие специфических привилегий и ограничений (участие в специфически дворянских корпорациях- орденах, для Пиренейского полуострова чистота крови, разрешение или запрет занятия торговлей) — все это тоже очень красноречивые признаки.

Но в большинстве своем анализу они поддаются с большим трудом и не в полном объеме по той причине, что проявление этих привилегий в источниках спорадично. Невзирая на то, что благородным сословием в целом они несомненно реализуются, отдельные представители сословия какими-то из них могут и вовсе ни разу в течение всей жизни не воспользоваться, допустим, связанными с пребыванием в тюрьме. И это никоим образом не умалит статуса, скорее наоборот. Нет ни малейшего сомнения в правомерности использования перечисленных прав в качестве признаков социального слоя, но различные группы благородного сословия на практике затрагиваются ими в разной степени.

В многообразии названий градаций португальского привилегированного сословия отсутствуют, как часто свойственно живым структурам, отчетливые дефиниции. В строках источников встречаются фидалгу, вассалы, эшкудейру, кавалейру и сочетания этих определений[347]. При этом вассалы — не аналог французским вассалам; кавалейру и эшкудейру — не обязательно рыцарь и оруженосец, но одновременно социальные статусы, и фидалгия не обязательно им свойственна. Не всегда можно понять наименование как термин, а не видеть в нем весьма нестрогое описание категории благородных. Считается, что в Португалии носители достоинства кавалейру или вассала в целом не относились к высшим слоям португальской знати. Спорить с этим не приходится, но в то же время полная убежденность в точности такого мнения отсутствует. Это происходит оттого, что в данных терминах никак не выражено сопряжение, соотнесенность с массой остальной знати, причем соотнесенность именно иерархическая. Можно допустить, что в какой-то мере она присутствует в термине «вассал», но в термине «кавалейру» ее нет совсем. Оба они из разных смысловых рядов и между собой тоже не вполне соотносимы.