Евней Букетов - [50]

На следующей неделе главный инженер пригласил нас троих на заседание техсовета. После обсуждения все согласились с нашим предложением, приняли постановление о немедленном его внедрении в производство. Самое курьезное — организовать все это поручили тому же Попандопуло. По справедливости сказать, он не стал вредить, думаю, «воспитательная работа», проведенная с нашим другом, послужила ему уроком и он решил с нами более не связываться. Короче говоря, он активно помогал в проведении опыта. В результате намного увеличился выход таллия… После окончания практики начальник цеха дал нам похвальные характеристики и в конце даже написал, что мы «внесли рационализаторское предложение, в результате ускорился технологический процесс». И особенно в веселое настроение мы пришли, когда все трое в день отъезда получили солидные премиальные, так что сразу забылись мытарства двух месяцев практики. Евнея Арыстанулы уже не было в Лениногорске, он уехал раньше нас в Алматы.

По приезде мы трое, договорившись заранее, пришли к нему в комнату, где он проживал в то время в нашем институтском общежитии. Считали, что мы у него в долгу и его надо как-то отблагодарить за услугу. Движимые этим благородным чувством, половину премии мы выложили на стол. Он, подробно расспросив о результатах эксперимента, оттолкнул конверт с деньгами и сердито произнес: «Джигиты, все это обратно положите в свои карманы». Мы же в те годы были неискушенными, простодушными юнцами и стали настойчиво приглашать его в ресторан. Ебеке, иронически улыбнувшись, покачал головой: «Всему свое время, батыры. Следующим летом вам предстоит защита дипломов, на эти деньги купите себе приличные костюмы, так будет правильнее. Эти костюмы, считайте, я вам подарил…» Как можно было возразить? Мы без спора согласились и уже хотели уйти, когда Ебеке вдруг спохватился: «Эй, подождите, кажется, рацпредложение вы оформляли вчетвером, куда делся ваш четвертый товарищ?» Два моих друга со значением посмотрели на меня, дескать, «выручай». И я с серьезным видом ответил: «Ебеке, он же в Лениногорске в ту пору встретил зазнобу-татарку, до рационализации ли ему было? Сам отказался». Ебеке заподозрил какой-то подвох и стал допытываться: «А что вышло из его ухаживаний?» Мои друзья в один голос подтвердили мою версию: «Ой, агай, все получилось замечательно. Думаем, где-то в преддверии защиты дипломного проекта он будет справлять свадьбу…» Евней Арыстанулы не очень поверил нашему вранью, но, что касается свадьбы сокурсника, наше предположение полностью оправдалось…

II

Из-под пера Евнея Арыстанулы в те годы вышел ряд статей. Одна из них, на наш взгляд, самая серьезная и глубокая, была опубликована в «Казахстанской правде» 4 апреля 1954 года под названием «У истоков великой дружбы» и посвящена разбору первой книги романа известного казахского писателя Габита Мусрепова «Пробужденный край». Литературная общественность столицы снова всколыхнулась, прочитав два газетных подвала его нового выступления. «Смотрите, что он себе позволяет. Этот партизан-бузотер из горного института опять полез в чужой огород!» «Неужели он не нашел более подходящего для себя занятия, чем пускание крови наших корифеев?» — возмущались интеллектуалы.

После ознакомления с этой статьей, помещенной в «Избранных сочинениях» Е. А. Букетова под названием «Сокровенное», я пришел почти к такому же мнению. То ли время было такое, то ли кичливая, беспощадная молодость в нем бурлила, как бы то ни было, под огонь его критики попал патриарх казахской литературы, замечательный писатель. Честно говоря, я поразился резкому тону статьи, как мне кажется, в ней допущены необоснованные выпады…

Статья начинается словами: «Такой эпический роман для казахского общества — большое событие, огромное достижение национальной литературы». Далее, анализируя произведение, Е. Букетов отмечает: «Роман написан образным, сочным языком. Это несомненное достижение автора, свидетельствующее не только о широких возможностях казахского языка, но и о большом значении вдумчивого изучения писателем лучших творений русской литературы». Затем анализирует, как в романе отражено классовое расслоение в Степи, как ранее занимавшийся животноводством кочевой народ в XIX веке вступил в новый этап исторического развития. Описывая тот период, критик берет для разбора типичные судьбы двух бывших кочевников — Буланбая и Сугура, то, как они попали в Караганду и Акбуйрат — в те годы открывшиеся промышленные объекты, и отмечает, что автор правдиво описывает в своем романе изменение их психологии. Фактически половина рецензии «У истоков великой дружбы» — это положительный отзыв. А далее?

Листая страницы дней минувших, мы зачастую не придаем значения бушевавшим тогда страстям, политическим установкам, особенностям характеров отдельных личностей и преследуемым ими целям… А ведь из этого складывается лицо эпохи. Может быть, критик желал отличиться перед ЦК, следуя господствовавшей в то время идеологии, или таков был заказ партийной газеты, кто знает. В общем, другая половина рецензии — это сплошное перечисление недостатков этого значительного произведения национальной литературы. Недостатки, отмеченные критиком, особенно выпирают. Словом, получилось как в пословице: «Плохое колесо сильней хорошего скрипит…»