Евней Букетов - [178]
Что удивительно, считайте это интуицией или передачей мысли на расстоянии, как раз в тот день, 18 января, я, еще не получив поздравление Ебеке, отправил в Караганду по почте три книги, одна из них предназначалась ему. Прошел месяц. Я получил от Евнея Арыстанулы еще одно письмо. Привожу с некоторыми сокращениями:
«…Медеу, я чувствую, ты вроде бы желаешь, чтобы я высказал свое мнение о твоей книге. Я имею в виду публично высказанное мнение. Конечно, это было бы очень кстати, я и написал бы, но кто это будет печатать? Подумай сам — куда направить. Если ты меня выбираешь для этого, я готов. Во всяком деле бывают недостатки и достижения, и каждый вправе высказывать свое мнение, я не претендую на то, что мое мнение самое правильное. В конце концов, проблема не в этом, а в том, как всему миру показать великий труд Канеке на благо народа, чтобы на него равнялись и брали пример. А кто может твой труд о нем вовсе перечеркнуть? Ведь об этом надо говорить всем, и о Канеке тоже надо веско сказать. Он жил ради людей, им отдал все богатство своей души и могучего ума, и мы помним о нем сейчас и не забудем завтра… Твоя книга, Медеу, — своевременна, она выйдет и на родном языке и не один раз, и ты каждый раз будешь ее исправлять, дополнять… Мне хотелось тебя поддержать именно сейчас, но, увы, для этого у меня нет пока возможности, не силен я! Такая уж обстановка, айналайын.
Самую полную из своих рукописей, которая не подвергалась сокращению, вручи мне. Я готов только хвалить твой труд и не посмею нигде и никогда его принизить. Мои намерения далеко идущие, но одолею ли, не знаю. Издательства пока от меня шарахаются, как от прокаженного, но надеюсь, что это временно. И все-таки, думаю, победа будет за мною. Не обращая внимания на временные неудачи, я полон решимости продолжать свою работу, как говорится, смело идти по «проторенному пути хана Касыма»[73]. Отразить великую личность Канеке — вот мои думы и чаяния, что и составляет содержание и смысл всей моей жизни. Я сейчас на это дело смотрю именно так. И поэтому твоя толстая рукопись нужна мне и ты сам тоже, надеюсь, притом не один раз окажешь мне услугу…
На этом заканчиваю. Передай привет снохе моей и детям твоим. Желаю тебе доброго здоровья!..
Евней Букетов, 22 февраля 1981 года, Караганда».
Возобновленная переписка между нами продолжалась теперь уж более оживленно. В первомайской поздравительной открытке в том же году Евней Арыстанулы спрашивал: «Когда же ты собираешься приехать к нам, в Караганду, ведь прошло немало времени после последней встречи с тобой? У меня есть вопросы, которые надо бы с тобой обсудить…»
В тот год меня приглашали во многие города Казахстана: настойчиво звали друзья из Жезказгана, весной же захотели увидеть меня у себя книголюбы шахтерского города. Я позвонил Евнею Арыстанулы и сообщил ему, что на днях собираюсь приехать в Караганду.
— Это хорошо, что собираешься, — сказал Ебеке. — Но ты можешь отложить поездку к нам на неделю. Дело в том, что я завтра с группой своих сотрудников собираюсь выехать в научную командировку в город Балхаш. А откладывать поездку уже поздно, билеты на руках, да и там нас ждут… А ты, батыр, мне нужен не на один день. Словом, я прошу тебя, приезжай к нам через неделю…
— А если я полечу в Балхаш? Меня приглашает в гости генеральный директор Балхашского горно-металлургического комбината Далабай Ешпанов.
— Это еще лучше, давай встретимся в Балхаше. Сообщи свой рейс…
Через пару дней я прилетел в Балхаш. Ебеке поручил встретить меня своему научному сотруднику Марку Угорецу. Я его в то время близко не знал. Устроив меня в люксе гостиницы комбината, он сказал:
— Вы здесь располагайтесь. Вторая койка — для Евнея Арстановича. Он сейчас на заводе, приедет к вечеру. И директора комбината тоже встретите здесь же. А сейчас отдыхайте, знакомьтесь с городом, обед вам подадут в номер, уже заказан, а мне разрешите откланяться…
В гостинице комбината мы прожили неделю. Днем Ебеке вместе со своими сотрудниками уходил на завод, первые дни я тоже вместе с ними ходил туда, посмотреть цехи знаменитого медного гиганта. Но потом, посчитав, что мешаю ученым, занимавшимся серьезной научной разработкой, я нашел себе другое времяпрепровождение… Через много лет я случайно услышал от Далабая Оспанулы (ныне покойного), дружившего с Ебеке со студенческих лет, что, зная шаткое положение Евнея Арыстанулы, он выделил для его группы крупные финансовые средства, создав благоприятные условия для новых научных исследований. Это была существенная поддержка в той тяжелой ситуации. Далабай Ешпанов буквально спасал своего опального друга, пострадавшего и морально, и материально по милости тогдашнего руководства Академии наук Казахской ССР.
В один из вечеров, это было, кажется, на третий или четвертый день нашего пребывания в Балхаше, мы с Ебеке уже выключили свет и легли спать. Но Ебеке все никак не мог уснуть. А когда на обыкновенной деревянной кровати без конца ворочался такой тяжеловес, как Ебеке, кровать не просто скрипела, а, можно сказать, стонала, готовая в каждую секунду рассыпаться. В конце концов я не выдержал:
Талантливый казахский прозаик Медеу Сарсекеев в новом остросюжетном романе исследует сложную, зачастую насыщенную опасностями жизнь геологов.В центре романа — столкновение различных научных теорий, мнений… Глубокий показ современной действительности позволил автору нарисовать широкую панораму жизни казахских ученых, вскрыть противоречия в творческих исканиях.Роман звучит особенно актуально сегодня.
Книга рассказывает о первом президенте АН КазССР К.И.Сатпаеве. Сын степного кочевника, учитель, инженер-геолог, первооткрыватель огромных запасов медных руд в Джезказгане, К.Сатпаев прошел путь от члена ревкома до заместителя Председателя Совета Союза Верховного Совета СССР. Книга М.Сарсекеева, написанная на основе документальных материалов, воссоздает замечательный облик этого ученого и государственного деятеля.
В этой книге рассказано о некоторых первых агентах «Искры», их жизни и деятельности до той поры, пока газетой руководил В. И. Ленин. После выхода № 52 «Искра» перестала быть ленинской, ею завладели меньшевики. Твердые искровцы-ленинцы сложили с себя полномочия агентов. Им стало не по пути с оппортунистической газетой. Они остались верными до конца идеям ленинской «Искры».
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.