Евней Букетов - [152]
— Эх ты, провинция! Сам же себе накаркал беду, — запричитал друг. — Он надеялся, что ты с радостью согласишься, ведь ему в Алматы никто ни в чем не отказывает. А теперь Владимиров затаил на тебя обиду. Говорят, что он очень злопамятный…
— Но что я сделал такого, чтобы он так мстил? Неужели он не понимает, что сказанное мною — комплимент. У него, думаю, для этого ума достаточно. Нет, батыр, твоя версия неправдоподобна. Я, вообще, не верю в то, что задание устроить мне пакости исходило оттуда, притом что в этом замешан помощник Димеке. Нелогично. Димеке — большой человек, и он на такие мелкие козни не пойдет. Тем более у меня к нему нет никакой ненависти…
(Восемь лет спустя, в начале 1987 года, этот вопрос в разгар всеобщей критики прежнего партийного руководства стал предметом обсуждения на пленуме обкома КП Карагандинской области. Председатель областной ревизионной комиссии М. Имашев с трибуны во всеуслышание заявил: «А что кунаевская компания сделала с академиком Е. Букетовым, крупным ученым, замечательным писателем, в котором они подозревали претендента на должность президента Академии наук? Это они ускорили его кончину, оклеветав, смешав с грязью руками помощника Кунаева — жулика Владимирова» — эти слова мы взяли из отчета с пленума из газеты «Индустриальная Караганда».)
Точно такое же обвинение предъявила ему через тринадцать лет (в 1992 году), поставив последнюю точку в этом спорном вопросе, республиканская газета «Кооперативные новости», опубликовав на своих страницах заметку «Это не «Записки». Это донос»: «Нам кажется, деликатность в таких принципиальных вопросах излишняя. Ведь автор этого доноса сделал всё, чтобы талантливая поэтесса Тамара Мадзигон молодой ушла из жизни. Молодым умер Анатолий Тарасов. После гнусного фельетона всем хорошо известного анонима погиб академик Е. Букетов…» И газета называет имя этого человека — Владислав Владимиров. А статья сопровождена вот такой редакционной аннотацией: «Как бы хотелось, чтобы В. Владимиров подал на «КН» в суд за клевету. Мы готовы отчислить любую сумму за экспертизу авторства доноса. Мы готовы выслушать показания множества свидетелей. Замечательный должен бы получиться процесс. Это был бы процесс над теми, кто пока ушел от заслуженного ответа…»)
— Ладно, Евней. Веришь, не веришь — дело твое… Я тебе скажу откровенно, в чем ты провинился, только слушай меня не перебивая… — продолжал хозяин. — Я недавно заново прочел твой очерк «Человек, родившийся на верблюде», тот самый первый вариант, опубликованный в московском журнале «Знамя». На это меня подтолкнули слова нашего доброжелателя из «Большого дома»… Все твои нынешние беды начались именно из-за этого очерка. Даже сегодняшние наскоки секретаря ЦК на тебя — тот же отзвук. Это только начало, самое плохое еще впереди. Ты уже уловил, как они ловко срежиссировали свои действия: сначала фельетон в массовой газете; теперь вот такая критика с трибуны республиканского совещания вузовских работников, а потом пойдут письма-доносы…
Евней хотел возразить, но друг, подняв руку, жестом попросил не перебивать.
— Дорогой Евнейжан, неужели ты такой наивный, не понимаешь, что натворил? Я знаю, что ты прямой потомок легендарного батыра, теперь-то я убедился окончательно: только настоящие батыры идут, как ты, напролом… — И, взяв с полки тот самый номер «Знаменя», открыл страницу с очерком Евнея. — Вот, прочитал твой очерк с карандашом в руке, ты назвал здесь 72 казахстанских ученых, среди них — русские, казахи, татары, украинцы, евреи… Начал перечень с Абая и Чокана, заканчиваешь Шапыком Чокиным, Шахмарданом Есеновым. Конечно, Сатпаева и Ауэзова особо выделил, я бы сказал, с любовью описал их. Даже ученых среднего поколения, таких как Байконуров, Дар-канбаев, Толыбеков, никого не забыл. Всем им даешь отличные характеристики, кое-кого вообще сочно описал, например Ишанбая Каракулова… Однако в твоем очерке нет имен двух ученых. Кого же? Нет обоих братьев Кунаевых! Ты, наверное, их не считаешь настоящими учеными, раз не отметил среди светил казахстанской науки…
Евней прокашлялся, дав знать, что хочет привести свои аргументы. Но хозяин дачи уже не мог остановиться.
— Вчера я снова перелистал подаренные тобою книги на казахском и русском языках. Где напечатан «Человек, родившийся на верблюде», изданные в 1975 и 1977 годах, надеялся, что ты свою «политическую» ошибку, допущенную пять лет тому назад, уже исправил… Нет, никого из них, ни старшего, ни младшего Кунаева — в твоих книжках не нашел. Значит, твоя «забывчивость» по этому щепетильному вопросу не случайна, это уже выглядит как открытый вызов им. «Не хочу говорить о вас. И все. В конце концов, кто мне нравится, а кто нет и как о них писать — мое писательское право» — так, дружище, получается…
— Ты хоть пожалел бы меня…
— Это и есть тот случай, Евней, когда истинный друг говорит правду тебе в глаза, какой бы она ни была беспощадной, — выпалил он. — Возможно, подхалимы из окружения первого секретаря — ты не считай их ротозеями, они все умные — не в рабочем кабинете, а во время отдыха, держа твои две книги в руках, могли, как сексоты, сказать такое: «Димеке, странно, но у нас издают такие книги, как эти. Посмотрите, это книги известного вам Евнея Букетова, которого все возвеличивают. Все его считают истинным ученым, непревзойденным литератором. Он так высоко вознесся, что, перечисляя ученых Казахстана в своем очерке, вас, как уважаемого и старшего по возрасту и Аскара, как младшего его собрата, ученого-коллегу, он вообще не упоминает. Всех известных ученых Казахстана, даже и сереньких называет. Только не удосужился упомянуть вас, двух Кунаевых. Почему? Не понимаю, видимо, это делается с умыслом, специально. Это по существу неприкрытая наглость, как можно так? Что ваш род сделал ему, непонятно?.. Димеке, надо его хорошенько одернуть, а то он вообще сядет на голову, надо дать ему такого пинка, чтобы запомнил, да и другим чтобы неповадно было». Подумай, Евней, могли же так преподнести достопочтенному Димеке твою маленькую оплошность? Вполне могли!..
Талантливый казахский прозаик Медеу Сарсекеев в новом остросюжетном романе исследует сложную, зачастую насыщенную опасностями жизнь геологов.В центре романа — столкновение различных научных теорий, мнений… Глубокий показ современной действительности позволил автору нарисовать широкую панораму жизни казахских ученых, вскрыть противоречия в творческих исканиях.Роман звучит особенно актуально сегодня.
Книга рассказывает о первом президенте АН КазССР К.И.Сатпаеве. Сын степного кочевника, учитель, инженер-геолог, первооткрыватель огромных запасов медных руд в Джезказгане, К.Сатпаев прошел путь от члена ревкома до заместителя Председателя Совета Союза Верховного Совета СССР. Книга М.Сарсекеева, написанная на основе документальных материалов, воссоздает замечательный облик этого ученого и государственного деятеля.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».
Уильям Берроуз — каким он был и каким себя видел. Король и классик англоязычной альтернативной прозы — о себе, своем творчестве и своей жизни. Что вдохновляло его? Секс, политика, вечная «тень смерти», нависшая над каждым из нас? Или… что-то еще? Какие «мифы о Берроузе» правдивы, какие есть выдумка журналистов, а какие создатель сюрреалистической мифологии XX века сложил о себе сам? И… зачем? Перед вами — книга, в которой на эти и многие другие вопросы отвечает сам Уильям Берроуз — человек, который был способен рассказать о себе много большее, чем его кто-нибудь смел спросить.
Книга посвящена Сиду Барретту, отцу-основателю легендарной группы Pink Floyd.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.