Евангелие от Матфея. Комментарий - [2]

И вот такого человека – с плохой репутацией, с греховной профессией – Иисус не колеблясь берет себе в ученики. Это, несомненно, должно было говорить о многом, и прежде всего о том, что Иисус зримым образом показывает, как Бог по Своему милосердию прощает грешников.

Но дело обстоит сложнее, чем кажется. Ведь в Евангелиях Марка и Луки у таможенника другое имя. Там его зовут Левий (евр. Леви́), сын Алфея. Обычно это объясняют тем, что у него якобы было два имени. Одни полагают, что Леви не имя, а прозвище – «левит», а это значит, что таможенник Матфей по праву происхождения из племени Левия мог бы служить в Храме, что делало его занятие еще более предосудительным. Другие же, наоборот, считают, что у Леви было прозвище «Матфей» (евр. Матайя́), которое переводится как «дар Божий». Проблема еще больше усугубляется тем, что в некоторых рукописях капернаумского таможенника зовут Иаков, сын Алфея. Кроме этих скупых сведений, мы больше ничего достоверного о нем не знаем. Матфей лишь упомянут в списках апостолов в Евангелиях Матфея, Марка и Луки, а также в Деяниях апостолов.

Самое древнее свидетельство об авторе 1-го Евангелия сохранил Евсевий, который в своей «Церковной истории» приводит слова Папия, епископа малоазийского города Иераполь (около 130 г.). Вот что писал Папий: «Матфей составил логии на еврейском языке, переводил же их каждый как мог». Он утверждает, что получил эти сведения от некоего старейшины Иоанна, вероятно, апостола. Папий не был единственным, кто связывал 1-е Евангелие с именем Матфея. О том же говорит Ириней (около 180 г.): «Матфей тоже издал среди евреев письменное Евангелие на их собственном языке, в то время когда Петр и Павел проповедовали в Риме и основывали там Церковь». Подтверждают это и Пантен, Ориген, Евсевий и Иероним. Сомневаться в авторстве Матфея никаких оснований нет. В древности книги часто приписывали выдающимся личностям, чтобы тем самым придать им больший авторитет. Но Матфей не играл никакой самостоятельной роли в евангельской истории, равно как и в истории древней Церкви. Если и возникают некоторые сомнения, то только по одной причине: если Матфей входил в число двенадцати апостолов, то есть был очевидцем всего земного служения Иисуса, почему в таком случае он использует в качестве основного своего источника текст Марка? Может быть, это можно объяснить тем, что за текстом Марка стоит самый авторитетный апостол Петр и использование этого текста означает глубокое уважение к нему.

Но вернемся к самому раннему свидетелю – к Папию (ок. 100 г.). Хотя почти каждое слово его сообщения – загадка, всего важнее понять, в каком смысле он употребляет греческое слово «ло́гия». У языческих авторов логиями называются оракулы, а в Новом Завете и у некоторых ранних Отцов Церкви так названы пророчества Священного Писания. Матфей больше всех других авторов Нового Завета указывал на исполнение в жизни Иисуса пророчеств Священного Писания. Это дало основание некоторым ученым видеть в логиях сборник ветхозаветных цитат, служивших для христиан доказательством мессианства Иисуса. Но, вероятнее всего, под «логиями» следует понимать собрание речений Господа. Ведь и сам Папий назвал собственную книгу «Истолкование логий Господа». Если это так, то встает второй вопрос: какое именно произведение названо Папием логиями – какая-то недошедшая до нас книга или то каноническое Евангелие, которое мы теперь именуем Евангелием от Матфея? Слово «переводил» тоже можно понять по-другому – как «истолковывал».

Церковь довольно рано стала считать, что под «логиями» имеется в виду 1-е Евангелие, переводчиками же, о которых говорит Папий, были якобы Марк и Лука. Августин, например, считал, что Евангелие от Марка представляет собой сокращенный вариант Матфея (Марк «следует за ним по пятам и сокращает его»). Но, во-первых, это вступает в противоречие со словами того же Папия, который несколькими строчками выше сообщал о Марке, что тот был переводчиком Петра и записывал по памяти рассказы первоверховного апостола. Следовательно, если верить этому свидетельству, ничто не указывает на то, что Марк каким-то образом зависел от текста Матфея. Во-вторых, согласно современному лингвистическому анализу Евангелия, перед нами скорее всего не перевод, а оригинальный текст, с самого начала написанный на греческом языке, хотя и выдающий в авторе выходца из семитической среды (из Палестины или из еврейской диаспоры), человека, для которого родным языком был арамейский (вероятно, здесь, как и в Новом Завете, под словом «еврейский» следует понимать арамейский). И, наконец, хотя вплоть до XIX века все были уверены, что Евангелие от Матфея было написано раньше остальных, сейчас мало кто из исследователей Нового Завета сомневается в том, что Матфей, как и Лука, создал свое Евангелие уже после того, как было написано Евангелие Марка, и что именно оно послужило для него одним из основных источников. Такие примеры известны в самом Священном Писании: например, автор Книг Паралипоменон писал, имея перед глазами Книги Царств. Вероятно, и Матфей точно так же пользовался текстом Марка, хотя подвергал его в некоторых случаях стилистическому и богословскому редактированию, а иногда и радикально сокращал марковское повествование, удаляя из него все, на его взгляд, лишние подробности. В Евангелие Матфея вошло свыше 90% текста Марка, причем в большинстве случаев он воспроизведен дословно. Кроме того, в основном сохранена и последовательность в расположении материала, а также лексика Марка, а также порядок слов в предложении и структура самих предложений.