Этнопсихология народов бывшей Тартарии - [36]

Раньше семьи эвенков были крепкими. У кочующих эвенков они и в настоящее время довольно крепкие. Сла­бые семьи у оседлых, спившихся эвенков. Это и понятно: там, где алкоголь, там нет мира и покоя. Там царит безу­мие. Особенно у эвенков.

Кочующие эвенки своих детей приучают к труду с ран­него детства. Девочек учат шить одежду, вышивать её би­сером и оленьим волосом, прибирать в чуме и готовить. Мальчиков учат следить за стадом оленей, делать лыжи,

 

<י

 

нарты, охотиться. Эвен-

кийские дети любят труд и

с удовольствием учатся.

Кочующие эвенки —

люди молчаливые. И жен-

щины, и мужчины говорят

мало и негромко. Иногда

даже шёпотом, чтобы не

беспокоить соседних ду-

хов. Даже дети у эвенков

умеют играть молча и спо-

койно. В чумах порою их и

не видно — такова тради-

ция. Женщины в эвенкий-

ских семьях не забитые, му-

Эвенка      жей они не боятся. Порою

властная эвенкийка-стару-

ха может взять на себя ответственность руководителя

семьи. И её будут слушаться. В эвенкийских семьях пра-

во голоса имеет даже ребёнок. Давно существует тради-

ция: во время аргиша (кочёвки) на остановке малень-

кий ребёнок заплакал — значит, ему не нравится место.

Следовательно, аргиш пойдёт дальше — туда, где ребён-

ку понравится.

Отношение к соседним народам и в наши дни у эвен-

ков своеобразное. Эвенки традиционно не любят ни бурят,

ни якутов. Ещё недавно у эвенков бытовал закон, по которо-

му оленевод тайги ни за какие вещи или деньги не отдавал

свою дочь замуж за скотовода (бурята или якута). За рус-

ского — пожалуйста! Но только не за тюрка. Эвенки объяс-

няют этот древний закон тем, что якобы и буряты, и яку-

ты — люди, способные красть. А воровство — великий грех,

как и ложь. Поэтому оленеводы тайги этим ограждают себя

от мира скотоводов. Мужчины-эвенки по той же причине

очень редко берут замуж буряток или якуток. Как ни стран-

но, но и в наше время этот закон всё ещё имеет силу.

Неприязнь эвенков к бурятам или якутам такова, что даже дети, которым, казалось бы, какая разница, не любят ребят своих этнических соседей. Это проявляется в частых ссорах и конфликтах между молодыми эвенками, бурятами и якутами в гостиницах городов и интернатах. Очевидно, что у эвенков эта неприязнь к скотоводам заложена в глу­бинах их подсознательного, возможно, с тех времён, когда между кочевниками тайги и предками бурят и якутов шла долгая, изнурительная война, воспоминания о которой со­хранились в преданиях всех трёх народов.

К русскому народу у эвенков отношение очень хоро­шее. Но опять-таки непонятно, почему? Ведь предки эвен­ков воевали с казаками. И должна быть обида на русских за то, что происходит спаивание и вытеснение эвенков с мест, где идёт добыча подземных полезных ископае­мых. Но, вопреки логике, всё далеко не так. Возможно, это потому, что эвенки — от природы умный и удивитель­но мудрый народ. Они отличают простых русских от тех, кто стоит у власти. И видят, что «лючи» живут нисколько не лучше их самих. Автору в 1989 году на зимнем празд­нике «Суглан» в фактории Суринде пришлось пережить немало волнующих минут, когда местный окружной пар­тийный руководитель Ю. Увачан в своём докладе откры­то призвал эвенков к противостоянию с русским народом. В зале местного клуба сидело более сотни приехавших из тайги оленеводов и шестеро русских. Эвенки высту­пление Увачана слушали молча, а потом с первых рядов стали потихоньку уходить на улицу. Через десять минут в зале остались только русские и два-три старика эвенка. Напрасно Ю. Увачан возмущался — никто в зал не вернул­ся. А когда русские люди вышли на улицу, их окружили десятки эвенков. И, хлопая по плечам, стали успокаивать: «Не слушайте его, он — дурак, — говорили они. — Лючи и эвенк — всегда друзья, делить нам нечего!» и т.д. Они провожали русских по домам, успокаивая и убеждая, что таких, как Увачан, в Эвенкии мало и они погоды не дела-

 

ют. И просили, чтобы русские люди не уезжали от эвен­ков. Поступок суриндинских эвенков тронул тогда автора до слёз. Он говорит сам за себя.

Эвенки, как и все жители тайги, глубоко верят в то, что все деревья, животные, реки, озёра и горы имеют душу. Несмотря на то, что они считаются христианами, в глубине своей психики эвенки остаются шаманистами. И в наше время у эвенков существуют и ведуны, и ша­маны. Особенно у западно-сымской группы. Но особен­ность верования у тунгусов в том, что в их памяти со­хранились не только духи низшего, среднего и верхнего миров, но и боги их предков — великих Мангустов и чжурчжэней. Это властелин вселенной, бог Огды, бог добра Хэвэки, бог верхнего мира Тогэт и др. Шаманы и люди, пом­нящие фольклор (героический эпос, предания и сказки), и в наше время формируют характер молодого поколения эвенков. Возможно, поэтому в психике этого маленького народа существует понятие греха. И не размыты черты национального характера. Своей внутренней порядочно­стью, способностью сопереживать и готовностью в лю­бой момент прийти на помощь эвенки выгодно отличают­ся и от якутов, и от бурят. Нельзя сказать, что и буряты, и якуты бесчувственны: среди их этноса немало очень от­зывчивых, честных и порядочных людей. Но человечность эвенков другая. Только эвенк способен ради долга пойти на любые потери и даже на смерть. Среди эвенков прак­тически не бывает предателей и людей, способных ради выгоды изменить данное слово.