Если ты мне веришь - [42]
— Я вроде бы обещал вам завтра прогулку?
Девушка заподозрила что — то неладное и, нахмурившись, спросила:
— Вы ее отменяете из — за встречи? Если это так, то я лучше упущу такую возможность увидеться с тетушкой.
Я засмеялся во весь голос, а девушка все также продолжала сидеть, насупившись.
— Конечно, нет, Кристен. Если вы будете вести себя как положено, завтра нас ждет прогулка, — я старался говорить это как можно мягче, чтобы не задеть чувства девушки и не ввести ее в состояние бешенства.
Мисс Раян улыбнулась, эту улыбку я счел положительной реакцией на все сказанное вместе. Кристен не стала ждать от меня уговоров, она лишь произнесла «Я буду вести себя как положено», а затем приступила к рассказу
— Тогда, на следующий день я решила доказать всем, что — то, что я видела — реально. Хотя, я даже не знала, как толком это сделать, но все же эта мысль не давала мне покоя.
Заранее я купила несколько пакетов с солеными крекерами и, дождавшись прихода Люсинды, тут же прошмыгнула на улицу. Ей было вовсе не обязательно знать, куда я снова пошла. Хотя, она, очевидно, догадалась об этом сама. А может, ей было совсем не до меня и она, как и всегда, принялась за уборку, забыв даже о таком деле как нормально поужинать. Но все это мне было только на руку, и вот я уже радостно бежала к тому месту, с которого и началась моя жизнь.
Я просидела на той лавке около часа. Мои ноги совершенно замерзли, даже, несмотря на то, сколько одежды я надела на себя. В мою голову начали приходить мысли о том, что все будет так же, как и вчера. Он просто не придет ко мне. А может, я просто чудесным образов вылечилась, и я стала таким же обычным человеком. Но мне безумно хотелось быть сумасшедшей. Я готова жить с тем, что я не такая как все, ведь только в таком случае моя жизнь приобретает смысл.
Мне совсем не хотелось уходить ни с чем. Я бы просто не пережила еще одну ночь обычной жизни.
Чтобы хоть как — то согреться, я стала чуть пританцовывать, напевая про себя только что придуманную мною мелодию. И меня это занятие так увлекло, что ради удовольствия я закрыла глаза. Наверное, увидь меня кто — то со стороны, тут же закатился бы от смеха. Я и вправду выглядела смешно, танцуя посреди пустующего парка.
Но, знаете, мне тогда совершенно не тревожило чье — то мнение. Может быть, потому, что я была абсолютно уверена, что я в парке одна. Хотя это суждение было ошибочным. Я, словно почувствовав чье — то присутствие, открыла глаза.
Передо мной стоял он, с интересом изучая меня. Животное то и дело наклоняло голову то влево, то вправо, стараясь разглядеть меня под каждым ракурсом как можно тщательнее. Я не знаю, что творилось тогда у него в голове, но как только я завопила: «Ты пришел»! — он вздрогнул.
«Ну, здравствуй» — поклонилась я коню и подбежала к нему. Он все также наблюдал за мной. Но как только я обхватила его голову руками, тут, же прижался ко мне, сбивая с ног. Он был таким теплым! Наконец то, я снова увидела его!
Животное, видимо, тоже было радо нашей встрече. Оно издало тот самый ужасный визг, но я была рада его услышать.
Я была безумно счастлива, увидеть снова его перед собой, услышать его. Тогда все мои сомнения тут же растворились в воздухе, не оставляя за собой ни следа.
Время оставалось совсем немного, и мне нужно было возвращаться домой. Но желание снова прогуляться меж облаков было гораздо сильнее всех моих страхов и потребностей. И вот уже через минуту мы парили в воздухе.
Холодный ветер «разбивался» о мое лицо, придавая мне бодрости. Я уже не боялась упасть. Раскинув руки, я закрыла глаза. О, это ощущение полета! Как жаль, что я не могу передать его вам! — Кристен вообразила себя птицей, расправив руки, словно крылья. Она встала, закрыла глаза и тихонько шагая на носочках, пританцовывала вокруг меня. Она ступала на пол так легко, что и впрямь было схоже с полетом. Я зааплодировал Кристен. Она тут же открыла глаза:
— Мистер Норвингтон, вы меня отвлекли! — с улыбкой произнесла она, изображая негодование.
— Можете это делать сколько вам угодно, только когда я покину вас, — поспешил сказать я, — а пока я рядом, рассказывайте вашу историю.
Кристен продолжала улыбаться, но на этот раз, изображая обиду:
— Доктор, вы совсем разучились веселиться, я вам это говорила уже?
«Я здесь ни чтобы веселиться» — пронеслось у меня в голове, но я решил промолчать, чтобы в действительности не обидеть девушку. Она с жадностью вдохнула так, что казалось еще чуть — чуть и она лопнет. Потом Кристен громко выдохнула:
— Вы правы, мистер Норвингтон, как всегда правы. Я продолжу. Открыв глаза, я увидела как что — то белело вдалеке. Именно тогда я подумала, что это стайка птиц, но приближаясь с каждым метром все ближе, я начала менять свое мнение. Эти маленькие белые пятна превращались во взрослых крылатых животных, подобных тому, на котором я тогда была. Их было больше десяти, это я могу сказать точно. Каждый был чисто белого цвета. Ни грязи, ни темного пятна на их мощных телах не было.
Они вразнобой махали крыльями, создавая еще больше холодного ветра. Но тогда я и думать забыла о холоде. Меня окружала стая крылатых коней! Я заметила, как один из животных взглянул на меня, но не придал, ни малейшего значение тому, что я среди них. Словно, я была уже одним из членов их стаи.
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.