Если ты мне веришь - [43]

Дикий восторг переполнял меня, и мне не оставалось ничего кроме как выкрикнуть хоть что — то, чтобы освободить себя от этих эмоций. Казалось они вот — вот разорвут мое тело изнутри, выплескиваясь наружу. Но я вовремя раскрыла рот.

Сквозь все мое дрожащее от холода тело, прошел этот крик. Будто он вылетал наружу, а затем возвращался обратно ко мне. От этого все мое тело покрылось многочисленными мурашками, слоняющими туда — сюда, не находя себе пристанища.

Я сделала глубокий вздох, набирая в себя как можно больше воздуха, чтобы продолжать жить. Я не знала, что со мной будет дальше. Не знала, куда они меня несут, набирая скорость.

С великой жадностью хватая ртом холодный воздух, я, наверно, была похожа на рыбу, которую только что вытащили на сушу. Но я хотела жить. Чтобы видеть, насколько еще может быть чудесен этот мир. Я хотела увидеть все самое прекрасное в нем. А может, мне уже это удалось.

Голова начала кружиться от недостатка кислорода, и я почувствовала, что мое тело слабеет. Я прижалась к коню, но оно не убавило скорость своего полета. Возможно, он начал лететь еще быстрее, будто хотел, чтобы я задохнулась прямо у него на спине.

Все они продолжали лететь вперед, преследуя какую — то цель, которой мне не дано было знать, что совсем меня не обрадовало. Казалось, еще несколько секунд и я расстанусь с жизнью, но конь словно знал это и парировал к земле.

Я смотрела ввысь, на белую стаю. Они отдалялись, превращаясь в первоначальное белое пятно. Куда они летели, я так и не узнала в тот день, хотя ответа на этот вопрос мне не пришлось долго искать, как оказалось позднее.

— Можно узнать, сколько там всего вопросов? — перебил я Кристен, и она озадаченно взглянула на меня, будто я спросил полную чушь. Я робко опустил глаза вниз, сознаваясь, что моя вина в том, что я не дал договорить и без того взволнованной девушке. Но она решила меня не мучить в сомнениях, не ответив:

— Всего лишь два, мистер Норвингтон, — отрезала она, словно не хотела об этом говорить, но, подумав, добавила, — пока что.

Первый вопрос был мне известен. Девушка говорила о нем не раз. Мне не давало покоя другое: какие вопросы могут возникнуть у Кристен? Ведь сейчас она сидит, запертая в этой палате. О своих встречах с тем существом в пределах больници, девушка не упоминала. Я был уверен, если бы таковые были, она бы тут же с детской радостью поделилась этим со мной.

— И я надеюсь, что больше мой список не пополниться. В противном случае я сочту жизнь несправедливой. Она задает вопросы, но когда мы, выбившись из сил, сдаемся, прося ответа, она лишь усмехается над нами. Да, мы беззащитны перед ней. Но жизнь все же добра к нам, я думаю, — девушка взглянула на меня, пытаясь понять без слов мои мысли. Я сидел, сложив ногу на ногу, и положив голову на кулак, выражая заинтересованность в ее словах. Девушка нервно прикусила нижнюю губу. Она чего — то опасалась.

— Ну же, Кристен, продолжайте, или моя задача заключается в том, чтобы всегда вам напоминать об этом? — я ласково улыбнулся девушке. Она тут же успокоилась, и мышцы ее лица, напряженные несколько секунд назад, расслабились, показывая миловидное ребяческое личико.

— Когда конь коснулся земли, мне тут же стало спокойнее. Я немного жалела о том, что мы так и не добрались до нужного места. Стая, сопровождавшая нас, исчезла. И мне стало до жути досадно. Я хотела знать, куда они летят и что там делают, но мое здоровье меня подвело. Я не была готова к таким частым полетам. От этого я почувствовала ненависть к себе: «какая же я жалкая» — вырвалось у меня и уши животного дрогнули. Мы продолжали идти пешком, к тому месту, где каждый вечер состоялись наши встречи.

Мое тело совсем обмякло из за той прогулки, и я бесцеремонно разлеглась на спине у животного. Он уверенно шагал, цепляясь за колючие кусты и сухую траву. Но все же продолжал идти вперед.

Сначала я попыталась слезть с него, но когда я ступила на землю, почувствовала, что вот — вот упаду. Вероятнее всего, я бы упала в шиповник, находящийся совсем близко, если бы не уцепилась за коня. Он терпеливо ждал, когда я приду в себя. А после приклонился к земле, чтобы мне снова удалось взобраться на него. Я покорно села ему на спину и мы тут же взмыли вверх.

Ветви деревьев резали лицо и я, что есть мочи, закрыла руками голову. Назойливые сучья так и намеревались уцепиться за мои волосы и одежду. Кое — какой ветви это даже удалось. Мой свитер был слегка порван на плече, но тогда это не имело для меня совершенно никакого значения.

Казалось, деревья были настолько высокими, и чтобы выбраться из них нам, будто потребовалось несколько часов. Я чуть приоткрыла лицо посмотреть, когда же эти мучения закончутся. Одна из противных веток хлыснула меня по лицу, оставляя кровавый след возле глаза. Я совсем не хотела плакать, и не могу сказать, что мне было настолько больно, но слезы покатились сами собой.

Я не заметила, как мы выбрались из плена деревьев и понеслись прямо к дому. Но когда я перестала тереть свой и без того заплывший глаз, то узнала знакомые места.

Это было то же место, на которой мне приходиться мучительно ждать наступления вечера.