«Если есть на свете рай…» Очерки истории Уругвая - [28]

После захвата Восточного берега португальцами, он с 1821 г. был официально включен в состав Бразилии как Восточная Сисплатинская (дословно «находящаяся по эту сторону Ла-Платы») провинция. Расширение границ Бразилии до берегов р. Ла-Платы позволило установить господство над пятой в мире по величине системой водных путей, доходивших от Атлантики до самого центра Южной Америки.

Довольно многие представители тогдашней «элиты» Уругвая с удовлетворением воспринимали «наведение порядка» португальскими войсками, ликвидацию прогрессивных реформ Артигаса («анархии»). Один из них, политический и религиозный деятель А. Ларраньяга, призывал сограждан «наслаждаться покоем, воссоздавать здоровое общество, пользуясь либеральной конституцией Бразилии, защитой благонадежных граждан ее армией». В этом, считал он, и заключается «истинный патриотизм»[117]. Бывший командующий в армии Артигаса, Фруктуосо Ривера, также считал невозможным получение независимости и ратовал за «относительную независимость» (некую автономию в рамках Бразильской империи, провозглашенную в октябре 1822 г.). Его сторонники называли себя «реалистами» или «посибилистами»[118].

Однако довольно многие уругвайцы покинули оккупированную родину и нашли прибежище в Буэнос-Айресе.

Считается, что причины вражды между Ф. Риверой и М. Орибе, которые в итоге привели к созданию двух главных уругвайских партий «Колорадо» и «Бланко», лежали в политической плоскости и взаимной личной антипатии. И тот, и другой в свое время служили в армии Артигаса. Оба придерживались либеральных взглядов. Но в конце 1817 г., когда Монтевидео уже был в руках португальцев, М. Орибе, его брат Игнасио и полковник Р. Бауса ушли в Буэнос-Айрес с частью войск, находившихся под их командованием. Ривера же остался в Монтевидео и пошел на службу к португальскому командующему Лекору.

В итоге среди уругвайцев сложилось две главные политические силы – «группа Монтевидео», включая Ф. Риверу, его про-португальскую фракцию и так называемый «Клуб барона» (подразумевая титул португальского главнокомандующего К. Ф. Лекора – «барон де Лагуна»); и эмигранты из Буэнос-Айреса во главе с М. Орибе, которые придерживались принципов унитаризма и максимального сплочения с другими провинциями Ла-Платы.

В 1821 г. Орибе вернулся в Монтевидео. Там он организовал тайное масонское «Общество Восточных кабальерос», целью которого было сплочение сил уругвайских патриотов, возвращение на родину, участие в Сисплатинском конгрессе и достижение независимости провинции от бразильцев.

В это время среди португальско-бразильских сил начался раскол: одни поддерживали регента Педру, который вел себя все более независимо, другие оставались верны королю Жуану VI. Орибе встал на сторону генерала-роялиста Алвару да Коста, продолжавшего удерживать Монтевидео, в то время как генерал Лекор (как и его соратник Ф. Ривера) разместился в Канелонесе и поддержал Педру.

Упования Орибе и его «кабальерос» на Сисплатинский конгресс 1821 г. и мирный переход власти к кабильдо Монтевидео не оправдались. Туда были допущены лишь те уругвайцы, которые сотрудничали с оккупантами. И они единодушно проголосовали за присоединение к Португалии. Делегаты добились лишь минимума автономии – признания провинции «особым регионом», имеющим свои границы, некоторые местные законы, обычаи, традиции, гарантии от дополнительных налогов и поборов, религиозную автономию. Политиканы, торговцы, священнослужители и землевладельцы восхваляли решения конгресса как «триумф посибилизма» [119].

В октябре 1822 г. «кабальерос» выпустили манифест, в котором указывали на необходимость предоставления членам кабильдо «права самоуправления для обеспечения индивидуальной и общественной безопасности, права собственности, восстановления прав, узурпированных у граждан Монтевидео». Завершался документ призывом к мирному соглашению с Буэнос-Айресом, так как «именно там находятся наши дети, а не на территории Бразилии»[120].

В 1822 г. Бразилия провозгласила независимость, и португальские войска в Сисплатинской провинции были заменены на бразильские. А в 1824 г. А. да Коста отплыл со своими войсками в Лиссабон, оставив на произвол судьбы тех, кто поддерживал его. Орибе и его соратники, сознавая, что их ожидает, если они попадут в руки Лекора, вновь отправились в Буэнос-Айрес. Лекор и Ривера вступили в Монтевидео без единого выстрела и потребовали, чтобы местные власти присягнули на верность бразильскому императору Педру I.

Хотя бразильцы неоднократно заявляли, что не собираются вторгаться в пределы Буэнос-Айреса, Британия давала понять, что целью новых властей Рио-де-Жанейро было расширение владений в Южной Америке. Надо было в очередной раз стравить два гиганта, чтобы затем в «миротворческой миссии» создать буферное, независимое государство.

Не только поддерживались выпады из Буэнос-Айреса в сторону Бразилии, но всячески поощрялись местные движения, направленные на обретение независимости. Так в 1823 г. в кабильдо Монтевидео созрел заговор с целью организации восстания против бразильских оккупантов. Бывший известный «артигист» Х.А. Лавальеха был одним из его организаторов. После провала заговора Лавальеха бежал в Буэнос-Айрес.