«Если есть на свете рай…» Очерки истории Уругвая - [19]
В нынешнюю эпоху засилья глобализма и неолиберализма всячески пропагандируется хищнический тип предпринимателя, прекрасно описанный в классической работе В. Зомбарта[78]. Этот образ аморального, циничного, алчного капиталиста рекламируется в качестве позитивного экспертами масс-медиа и социальной психологии – прежде всего в США. Они понимают, что именно он исключительно важен для воспроизводства «новой мировой элиты».
Эта пропаганда обращена и ко взрослым, и к детям. Одной из самых популярных в мире видеоигр стала игра «Колонизаторы». Главное в ней – захватить остров Катан, создать поселения на «незанятой» (или занятой местными «дикарями», обреченными на уничтожение) территории, вытеснение или уничтожение конкурентов и максимальное «освоение» местных ресурсов.
Именно в рамках «романтизации» данного типа неоколонистов действуют и «взрослые» историки, которые утверждают, что разбойники и бандиты сыграли положительную роль не только в истории США, но и странах Латинской Америки. Поэтому появилось множество работ, которые трактуют «черную легенду» об Артигасе со знаком «плюс» – утверждая, что именно криминальные «авторитеты» (разумеется, Артигас в их числе) были «героями» освободительной войны в латиноамериканских странах. И порой авторы этих работ сожалеют, что этим «первопроходцам капитализма», «социальным бандитам» (описанным в трудах Э. Хобсбаума[79]) не дали завершить начатую ломку старого режима[80].
В противоборстве с этими домыслами в Уругвае появилось множество работ, описывающих Вождя как в высшей степени нравственного и религиозного деятеля[81]. И действительно, если брать документы, написанные или надиктованные Артигасом, то в них неизменно присутствует сильный религиозный подтекст, что роднит его с будущими консерваторами, традиционалистами. В одном из главных документов эпохи, «Инструкциях 13-го года», в качестве важнейшей цели государства значится «поддержание набожности». Э. Санчес де Кризолито пишет, что «глубокое чувство справедливости было привито Вождю в церковной школе, где преподавали францисканские монахи». Великая сила характера, «главный ресурс великих душ» по выражению самого Артигаса сочеталась в нем со справедливостью и религиозной нравственностью[82].
Религиозный фактор является одним из главных отличий типичного колониста Южной Америки от североамериканского образца. Это ставит под сомнение выводы тех исследователей, которые делают упор на «пунктуальном» следовании Артигасом конституции Массачусетса и другим источникам об американской революции (известно, что Артигас внимательно изучал книгу Г. Сены по истории Соединенных Штатов[83], читал работы, посвященные открытию Америки, Конкисте, американской революции). В «Инструкциях Тринадцатого года», как и других документах, Вождь исходил прежде всего из теоретических разработок латиноамериканских патриотов и революционеров, из собственного отношения к либеральной идеологии.
Весьма важным моментом в освобождении образа Артигаса от мифологических наслоений представляется анализ причин, по которым Артигас (в отличие от других каудильо Рио-де-ла-Платы) искренне взялся за реализацию прогрессивной земельной реформы и защищал интересы «низов». Ведь альтруизм и благотворительность совершенно чужды как типичному колонисту (эгоисту, оторванному от родины и ищущему выгод лишь для себя и своей семьи), так и классическому типу «каудильо» – жадным и властолюбивым «князькам».
Ясно, что «Великий вождь» (el Prócer), признанный каудильо, под властью и защитой которого находились около 100 народностей и племен и 6 провинций Рио-де-ла-Платы, боролся против испанцев, португальцев, властей Буэнос-Айреса не ради выгод или борьбы как таковой. Он менее всего похож на невежественного бандита, и все его действия исходили из зрелых размышлений и рассуждений – как политических, так и моральных. Его крылатые фразы говорят сами за себя: «Дело народов не признает промедлений»; «Те, кто живут в нужде, должны стать самыми привилегированными».
В поисках причин этой уникальной приверженности делу свободы и социальной справедливости правомерными выглядят работы, посвященные первому периоду в жизни Артигаса. Историк Карлос Магги считает (и эта версия пока не опровергнута), что Артигас вообще несколько лет жил среди индейцев чарруа и пытался защитить их от испанских колонизаторов, что впоследствии сказалось на его политике в отношении коренного населения Америки и в целом «низов» общества. В 21 год он стал отцом «маленького касика» Мануэля Артигаса, рожденного индианкой Исабэль Санчес[84].
Связь с индейцами он поддерживал всю жизнь, помогая им во всем. Индейцы называли его «el Padre Artigas» и он никогда не предал их доверия. В частности, уже будучи офицером ополчения, он разрушил планы улан, которые хотели организовать военную экспедицию во главе с Рокаморой против индейцев. Артигас старался примирить между собой враждующие племена коренного населения, привязать их к сельскохозяйственному труду, развить существующие ремесла. (Индейцы были очень хорошими мастерами, славилась их чеканка по металлу, изготовленные ими музыкальные инструменты). Вождь писал: «Эти крепкие руки дадут новую жизнь этим плодородным землям, которые не раскрыли еще для своего народа всех тайн и богатств, которые они могут произвести»
