Еще одни невероятные истории - [9]

В эту минуту высоко над головой раздался древесный треск и громко зашуршала листва; они оба вскинули головы, и доктор крикнул:

— Берегитесь! В сторону! Бегите быстрее!

Доктор сорвал наушники и метнулся прочь, однако Клоснер стоял точно зачарованный, глядя на огромную ветку, длиной по меньшей мере футов шестьдесят, которая медленно клонилась вниз, с треском разламываясь в самом толстом месте, где она соединялась со стволом. Ветка с треском упала на прибор и разбила его вдребезги, Клоснер едва успел отскочить в сторону.

— Боже мой! — воскликнул доктор, бегом возвратившись назад. — Еще немного — и вас бы придавило.

Клоснер глядел на дерево, и на его побледневшем лице застыл ужас. Он медленно подошел к дереву и осторожно вытащил топор.

— Вы слышали? — тихо спросил он, повернувшись к доктору.

Доктор еще не успел отдышаться и прийти в себя от испуга.

— Что слышал?

— В наушниках. Вы что-нибудь слышали, когда я ударил топором?

Доктор принялся потирать затылок.

— По правде говоря… — начал он, но тотчас же умолк и, нахмурившись, прикусил нижнюю губу. — Нет, я не уверен. Никак не могу утверждать определенно. Не думаю, что наушники были на мне более секунды, после того как вы ударили топором.

— Да-да, но что вы слышали?

— Не знаю, — сказал доктор. — Не знаю, что я слышал. Наверное, шум падающей ветки.

Он говорил быстро и с каким-то раздражением.

— На что был похож этот звук? — Клоснер немного подался вперед, пристально глядя на доктора. — На что точно был похож этот звук?

— О черт! — произнес доктор. — Да не знаю я. Меня больше волновало, как бы успеть убежать. Давайте не будем об этом.

— Доктор Скотт, на что был похож этот звук?

— О господи, да как я могу вам сказать, когда на меня падало дерево и я должен был думать только о том, как бы спастись.

Доктор явно нервничал. Теперь Клоснер чувствовал это. Он стоял неподвижно, глядя на доктора, и с полминуты не произносил ни слова. Доктор переступил с ноги на ногу, пожал плечами и повернулся, собираясь уйти.

— Ладно, — сказал он, — пора возвращаться.

— Послушайте, — сказал маленький человечек, и в лицо ему неожиданно бросилась краска. — Послушайте, вы должны зашить эту рану. — Он указал на трещину, сделанную топором в стволе. — Быстро зашейте ее.

— Не говорите глупостей, — сказал доктор.

— Делайте, что я вам говорю. Зашивайте ее.

Клоснер сжимал в руках топор и говорил тоном, в котором слышалась угроза.

— Ну хватит глупостей, — сказал доктор. — Не стану же я зашивать дерево. Хватит. Пошли.

— Значит, вы не будете зашивать дерево, потому что не можете?

— Разумеется, нет.

— В вашем чемоданчике есть йод?

— А если и есть, то что из того?

— Тогда замажьте рану йодом. Ему будет больно, но ничего не поделаешь.

— Теперь вы послушайте, — сказал доктор и снова повернулся, показывая всем своим видом, что собирается уйти. — Не будем валять дурака. Вернемся в дом, а там…

— Обработайте рану йодом.

Доктор заколебался. Клоснер по-прежнему держал в руках топор. Доктор решил, что мог бы, конечно, убежать со всех ног, но это, разумеется, не выход.

— Хорошо, — сказал он. — Я обработаю ее йодом.

Он сходил за своим черным чемоданчиком, лежавшим на траве ярдах в десяти, открыл его и достал пузырек с йодом и вату. Подойдя к дереву, он открыл пузырек, вылил немного йода на вату, наклонился и начал протирать ею рану. При этом он искоса поглядывал на Клоснера, который неподвижно стоял с топором в руках и, в свою очередь, следил за ним.

— Смотрите, чтобы йод попал внутрь.

— Разумеется, — сказал доктор.

— Теперь обработайте еще одну — ту, что повыше!

Доктор сделал так, как было велено.

— Ну вот, — сказал Скотт. — Теперь все в порядке.

Он выпрямился и с серьезным видом осмотрел свою работу.

— Все просто отлично.

Клоснер приблизился и внимательно осмотрел раны.

— Да, — сказал он, медленно кивая своей большой головой. — Да, все просто отлично. — Он отступил на шаг. — Вы придете завтра, чтобы осмотреть их?

— О да, — ответил доктор. — Разумеется.

— И еще раз обработаете их йодом?

— Если понадобится, то да.

— Благодарю вас, доктор, — сказал Клоснер и снова закивал.

Выпустив из рук топор, он улыбнулся какой-то безумной, возбужденной улыбкой. Тогда доктор быстро подошел к нему, осторожно взял его за руку и сказал:

— Нам нужно идти.

Они молча вышли из парка и, перейдя через дорогу, направились к дому.

Джордж-Горемыка

(перевод И. Богданова)

Ни в коей мере не желая бахвалиться, все же скажу, что имею право считать себя во многих отношениях человеком вполне развитым и сложившимся. Я много путешествовал. Я изрядно начитан. Я говорю по-гречески и по-латыни. Я увлекаюсь наукой. Я терпимо отношусь к политическому либерализму других. Я составил томик заметок по эволюции мадригала в пятнадцатом веке. Я был свидетелем большого числа смертей, постигших людей в их собственных постелях, и, кроме того, оказал влияние, или, во всяком случае, надеюсь, что оказал, на жизни весьма значительного количества других людей словами, произнесенными с кафедры.

И однако, несмотря на все это, я должен признаться, что никогда в своей жизни — как бы это выразиться? — никогда не имел никаких дел с женщинами.