Эпидемия безбрачия среди русских крестьянок. Спасовки в XVIII–XIX веках - [120]
Увы, это лишь гипотеза. Демографические источники, которыми я пользовался для этого исследования, после начала 1860-х исчезают: последняя ревизия податного населения с подворными списками была проведена в 1858 г., подворные описи крепостных имений закончились вместе с крепостным правом в 1861 г., приходские исповедные ведомости второй половины 1860-х гг. и позже были уничтожены в 1920-х. Подворные переписные листы по деревням из первой всеобщей переписи 1897 г. были уничтожены, утеряны или в архиве положены не в ту ячейку[698].
Опубликованные тома из переписи 1897 г. содержат таблицы семейного состояния с разбивкой на мужской/женский пол и на возрастные когорты, но только на уровне уезда. Сравнение процентов никогда не бывших замужем женщин в возрасте от 60 до 70 (из группы женщин, которые в основном выходили замуж в 1857–1866 гг.) и от 40 до 50 (в основном выходившие замуж в 1877–1886 гг.) лет обнаруживает снижение с 10,9 до 10,1 в Гороховецком уезде (куплинский приход) и с 7,8 до 6 — в Варнавинском уезде (Баки), но увеличение с 7,6 до 7,9 в Ардатовском уезде (Стексово)[699]. По данным переписи 1897 г., во всех трех уездах число и процент никогда не бывших замужем женщин от 30 до 40 лет превышали число и процент никогда не бывших замужем женщин в возрасте от 40 до 50. Я предполагаю, что заметное количество деревенских женщин к тому времени вступало в первый брак в возрасте за 30 лет и что к 1907 г. число никогда не бывших замужем в этой когорте немного уменьшилось по сравнению с предыдущей когортой[700]. Цифры в переписи по незамужним женщинам от 40 до 50 лет из этих трех уездов были значительно выше, чем 4 % среди женщин того же возраста по России в целом[701]. Во многих отдельно взятых деревнях средний процент по уезду наверняка превышался. Но к концу XIX столетия некоторые деревенские женщины, безусловно, оставались незамужними по причинам, не связанным с религией.
Средние показатели по уездам, по данным переписи 1897 г., позволяют сделать только самые общие выводы о брачном поведении: в трех интересующих нас уездах больше женщин никогда не вступало в брак, чем в среднем по России. Различия в количестве браков от когорты к когорте дают нам кое-какие намеки об исторических тенденциях, но мы можем только догадываться о том, какую долю этой разницы между поколениями можно отнести на счет меняющихся религиозных воззрений на брак. Я предполагаю, что статистика из переписи 1897 г. поддерживает гипотезу о том, что во второй половине XIX в. сопротивление браку среди женщин Спасова и других беспоповских староверческих согласий постепенно уходило в прошлое.
Библиография
Британская библиотека (British Library)
Lieven Papers
Государственный архив Владимирской области
Ф. 93. Владимирская палата уголовного суда
Ф. 301. Владимирская казенная палата
Ф. 556. Владимирская духовная консистория
Государственный архив Костромской области
Ф. 200. Костромская казенная палатa
Ф. 228. Сидоровское вотчинное правление
Государственный архив Нижегородской области, № 3
Ф. 570. Нижегородская духовная консистория
Государственный архив Рязанской области
Ф. 627. Рязанская духовная консистория
Государственный архив Ярославской области
Ф. 100. Ярославская казенная палата
Ф. 150. Ярославская палата уголовного суда
Ф. 230. Ярославская духовная консистория
Государственный исторический музей, Отдел письменных источников
Ф. 14. Голицыны
Ф. 17. Личный фонд Уваровых
Ф. 182. Шишкины
Ф. 229. Материалы к истории землевладений, крестьян и дворян
Российская государственная библиотека, Отдел рукописей
Ф. 17. Барсов
Ф. 29. Беляев
Ф. 98. Егоровы
Ф. 586. Куракины
Российский государственный архив древних актов
Ф. 196. Рукописное собрание Ф. Ф. Мазурина
Ф. 350. Ландратские книги и ревизские сказки
Ф. 615. Крепостные книги местных учреждений XVI–XVIII вв.
Ф. 1187. Троицкий-Гледенский монастырь
Ф. 1200. Новопечерский-Свенский монастырь
Ф. 1202. Солотчинский Рождественский мужской монастырь
Ф. 1239. Дворцовой архив
Ф. 1257. Безобразовы
Ф. 1272. Нарышкины
Ф. 1273. Орловы-Давыдовы
Ф. 1274. Панины и Блудовы
Ф. 1277. Самарины
Ф. 1286. Дмитриев-Мамоновы
Ф. 1287. Шереметевы
Ф. 1288. Шуваловы
Ф. 1289. Щербатовы
Ф. 1290. Юсуповы
Ф. 1365. Бутурлины
Ф. 1384. Орловы-Чесменские
Ф. 1441. Кирилло-Белозерский монастырь
Ф. 1454. Сидоровское вотчинное правление
Центральный архив Нижегородской области
Ф. 4. Нижегородское наместническое правление
Ф. 5. Нижегородское губернское правление
Ф. 60. Нижегородская казенная палата
Ф. 177. Нижегородская губернская палата гражданского суда
Ф. 570. Нижегородская духовная консистория
Центральный исторический архив Москвы
Ф. 737. Серпуховское духовное правление
Ф. 1614. Семейный фонд Глебовых-Стрешневых
Ярославский государственный историко-архитектурный музей
Собрание рукописей
Акты феодального землевладения и хозяйства. Ч. 1–3. М., 1951–1961.
Акты исторические, собранные и изданные Археографической комиссией. Т. 2. СПб., 1841; Т. 5. СПб., 1842.
Акты хозяйства боярина В. И. Морозова. Ч. 1. М., 1940.
Акты, относящиеся до юридического быта Древней России, изданы Археографической комиссией. Т. 2. СПб., 1864.
В монографии показана эволюция политики Византии на Ближнем Востоке в изучаемый период. Рассмотрены отношения Византии с сельджукскими эмиратами Малой Азии, с государствами крестоносцев и арабскими эмиратами Сирии, Месопотамии и Палестины. Использован большой фактический материал, извлеченный из источников как документального, так и нарративного характера.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.
В апреле 1920 года на территории российского Дальнего Востока возникло новое государство, известное как Дальневосточная республика (ДВР). Формально независимая и будто бы воплотившая идеи сибирского областничества, она находилась под контролем большевиков. Но была ли ДВР лишь проводником их политики? Исследование Ивана Саблина охватывает историю Дальнего Востока 1900–1920-х годов и посвящено сосуществованию и конкуренции различных взглядов на будущее региона в данный период. Националистические сценарии связывали это будущее с интересами одной из групп местного населения: русских, бурят-монголов, корейцев, украинцев и других.
Коллективизация и голод начала 1930-х годов – один из самых болезненных сюжетов в национальных нарративах постсоветских республик. В Казахстане ценой эксперимента по превращению степных кочевников в промышленную и оседло-сельскохозяйственную нацию стала гибель четверти населения страны (1,5 млн человек), более миллиона беженцев и полностью разрушенная экономика. Почему количество жертв голода оказалось столь чудовищным? Как эта трагедия повлияла на строительство нового, советского Казахстана и удалось ли Советской власти интегрировать казахов в СССР по задуманному сценарию? Как тема казахского голода сказывается на современных политических отношениях Казахстана с Россией и на сложной дискуссии о признании геноцидом голода, вызванного коллективизацией? Опираясь на широкий круг архивных и мемуарных источников на русском и казахском языках, С.
Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.
В начале 1948 года Николай Павленко, бывший председатель кооперативной строительной артели, присвоив себе звание полковника инженерных войск, а своим подчиненным другие воинские звания, с помощью подложных документов создал теневую организацию. Эта фиктивная корпорация, которая в разное время называлась Управлением военного строительства № 1 и № 10, заключила с государственными структурами многочисленные договоры и за несколько лет построила десятки участков шоссейных и железных дорог в СССР. Как была устроена организация Павленко? Как ей удалось просуществовать столь долгий срок — с 1948 по 1952 год? В своей книге Олег Хлевнюк на основании новых архивных материалов исследует историю Павленко как пример социальной мимикрии, приспособления к жизни в условиях тоталитаризма, и одновременно как часть советской теневой экономики, демонстрирующую скрытые реалии социального развития страны в позднесталинское время. Олег Хлевнюк — доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник Института советской и постсоветской истории НИУ ВШЭ.