Энциклопедия глупости. Часть 1 - [25]

иностранцами корчить из себя «Иванов Грозных». С вьетнамцами у них это

получалось особенно хорошо. Проверять их было особым удовольствием, как

для кошек проведение кастинга мышек.

Во время осмотра очередной такой «мышки», таможенник, похожий на

располневшего от зажиточной жизни кота, посмотрел на свою жертву и грозно

приказал:

- Буду проверять все. Давай, загружай все, что у тебя есть, на ленту.

Сам же стал смотреть в монитор. А там, на экране вдруг появляется

проплывающий скелет, скрюченный в форме зародыша. Причем, скелет

целый вместе с черепом. У «кота» чуть усы не отпали от ужаса.

Оказывается, не очень хорошо знающий русский язык вьетнамец

подумал, что таможенник решил посмотреть и его тоже, и сам залез на

транспортер, свернувшись в позу эмбриона.

Надо отдать должное, таможенник быстро сообразил, в чем дело.

Остановил транспортер так, чтобы скелет оставался на мониторе, и начал

созывать всех своих друзей посмотреть на это чудо.

В 1242 году самым популярным на Руси было признано

шоу " Немцы на льду".

НЕФТЯНИКОМ БУДЕШЬ!

В начале 90-х годов группа немецких бизнесменов приехала в Россию,

желая наладить деловые отношения с нашими нефтяниками. К тому времени по

миру уже поползли слухи о том, что в России можно быстро сделать хорошие

деньги. Особенно в нефтяном бизнесе. И многим западным бизнесменам срочно за-

хотелось стать русскими нефтяниками.

Бизнесмены представляли солидную фирму. Чтобы показать русским,

насколько серьезны их намерения, они привезли гуманитарную помощь

голодающим во имя реформ россиянам.

Наши чиновники этот благотворительный шаг оценили по-своему. Раз

немцы такие щедрые, их можно будет «подоить». И устроили приехавшим в

течение недели ежевечерние приемы, во время которых было съедено продуктов

больше, чем привезли немцы. При этом все дни в тостах говорилось о том, как

тяжело нынче России от нехватки западных инвестиций на пути реформ.

Немцы, которые с детства привыкли считать каждый бутерброд, даже

спросили у кого-то из чиновников: а кто за все это платит? «Никто», - не

задумываясь, ответил чиновник. «Как никто?» - не поняли немцы. «Ну,

государство», - пояснил чиновник. После чего мне пришлось долго им объяснять,

что государство и «никто» - у нас одно и то же.

В то время я руководил одним из крупных фондов, через который была

распределена часть привезенной, как мы тогда говорили, «гуманитарки». Я тоже

присутствовал на банкетах и даже иногда сопровождал довольных приемом немцев

в их экскурсиях по Москве. Они поняли, что меня многие знают. При встрече со

мной улыбаются, разговаривают. Двое из группы попросили меня полететь с ними в

Тюмень, чтобы помочь провести переговоры с настоящими тюменскими нефтяника-

ми. За это моему фонду была обещана и впредь гуманитарная помощь.

Выступлений у меня в то время не было. Россия от шока гайдаровских реформ

лежала в нокдауне. Я согласился. В надежде на новые впечатления взял записную

книжку.

И я не ошибся. Записи пришлось делать уже в самолете, поскольку кое-кто из

пассажиров летел стоя, словно ехал в трамвае. Немцы не могли на это не обратить

внимания. И неуверенно спросили: «А разве до Тюмени недалеко?» Что я мог им

ответить? Что правительство и народ в настоящий момент живут каждый своей жиз-

нью? У каждого своя халтура. И у летчиков тоже. Подошли к командиру экипажа

безбилетные, попросили: «Водила, подбрось до Тюмени, а?» «Мест нет», - ответил

командир. «Не боись. Мы смирно постоим, никому мешать не будем. Очень надо,

пойми, водила». Водила понял.

И вот теперь человек семь летели стоя, держась за спинки кресел. Некоторые,

чтобы скоротать время, пили баночное пиво. Один, который стоял возле моего

немца, уже напился и пытался на него облокотиться. С банки капало на клетчатые

качественные немецкие брюки. Немец дергался, однако отодвинуться ему было

некуда. Да еще пассажир справа, видимо, из очень средней Азии, извините за

подробности, снял туфли. Не знаю, как далее прилично описать эту пикантную си-

туацию. Впрочем, думаю, наши читатели не раз сами в нее попадали. В блокноте же

я тогда записал: «Я не был на Первой мировой войне, но мне кажется, такой газовой

атаки немцы не испытывали с 1914 года». Но больше всего их удивляло то, что

никто из пассажиров на эту атаку не реагировал. Вроде бы это для них - привычное

дело. И даже когда подали еду, все стали есть как ни в чем не бывало. Немец же

нашей закалкой не обладал. Он не выдержал, вынул небольшой дорожный дезодо-

рант и побрызгал вокруг себя. Сделал этакую парфюмерную «дымовую завесу».

После чего неожиданно даже для меня проснулось лицо среднеазиатской наци-

ональности, толкнуло немца в бок и грубо спросило:

- Зачем испортил воздух?

В Тюмени нас встречали уже не чиновники, а действительно настоящие