Элемента.L - [11]

— Да, вдруг там кино какое-нибудь снимали? — это снова София. — И это был павильон киностудии. Девчонка была там, может, на съёмках фильма, вот и вспомнила.

— Да, я понял. Это может быть что угодно, но только не то, за что я это принял.

— Да! Да! — одновременно подтвердили мать с отцом.

И отец продолжил:

— Но ты, бесспорно, молодец, что узнал, где живёт эта девушка!

— Спасибо!

— Не торопись благодарить, ты же понимаешь, что теперь будешь обязан завязать с ней знакомство и пообщаться.

— Понимаю, — обречённо вздохнул Дэн.

— Мне показалось, или ты надеялся, что это поручат кому-то другому? — пристально посмотрела на него мать.

— Ты же понимаешь, что это не должно пока выйти за пределы нашей семьи? — уточнил отец.

— Я надеялся, что вы поручите это Альке, — зачем-то соврал Дэн, — они же девочки, им проще найти общие темы для общения, и вообще.

— Святые угодники! — всплеснула руками София и хитро прищурилась. — Она что, страшненькая?

Дэн прищурил один глаз, припоминая, почесал затылок:

— Да нет. Так, обычная, — он махнул рукой и продолжил, — только есть одна проблемка.

Мать с отцом молча переглянулись и посмотрели на него с недоумением.

— Вообще-то я работаю! — с негодованием развёл руками Дэн.

Его всегда возмущало, что когда дело касалось семьи, он должен был всё бросать и, нравится ему это или нет, заниматься делами семьи. И сейчас родители словно забыли, что он живёт за тысячу километров отсюда и у него работа, которую он не собирался бросать, хотя бы потому, что она ему нравилась.

 Да, он приехал за этой девушкой в город, но только потому, что она, оказалось, живёт именно здесь. Живи она в соседней деревне, он бы вышел за ней там. Но раз уж приехал сюда, то решил зайти домой, поделиться, посоветоваться. Но родители тут же перехватили инициативу в свои руки и как всегда указывают, что он должен делать. Зачем он вообще им всё это рассказал!

— Сынок, давай я поговорю с Шейном, скажу, что забираю тебя в свою команду, — сказал Герман.

От возмущения Дэн встал, демонстративно закрыл рукой глаза, потом подошёл к отцу, уперся руками в стол:

— Пап, ты серьёзно? Я что, трёхлетний мальчик, которого ты за ручку привёл в ясельки, а теперь так же за ручку ведёшь домой? Я сам пошёл работать к Шейну, сам выбрал этот проект и уехал в эту богадельню. («Чтобы быть подальше от тебя» — подумал он со злости, но вслух не сказал). Если я решу уйти в другой проект, я уйду и скажу об этом Шейну сам. Но, как вы сами сказали, эта суета с девчонкой яйца выеденного не стоит и, скорее всего, ни о чём. Поэтому я буду делать то, что делаю, а когда закончу, возможно, познакомлюсь с этой Евой поближе.

Дэн засунул руки в карманы и пошёл к двери. Он видел, что отец вопросительно посмотрел на мать, но она отвернулась. Он понимал, что это значит. Отец неправ. Хотя София обычно в их спорах поддерживала сына.

— Понятно! — сказал отец ему в спину. — На том и остановимся. Только будь добр, если будет что рассказать, поделись этим с нами.

— Да, хорошо, — сказал Дэн спокойно и вышел, не обернувшись. «Только не говори Шейну!» — передразнил он мысленно отца и пошёл в свою комнату.

Какое-то время после ухода Дэна оба родителя молчали, потом София встала, раздвинула плотные шторы на окне, подошла и обняла сзади мужа:

— Никак не могу привыкнуть, что он уже взрослый.

Он прижал к себе её руки:

— А когда-то ты радовалась, что они наконец выросли, — посмеялся над ней Герман. Она стукнула его в отместку по голове, и вернулась к окну. Шёл снег. Косым белым дождём он засыпал сад. Каждый кустик в этом саду когда-то давно София посадила собственными руками так, чтобы из этого окна был особенно красивый вид. «А он даже не раздёргивает шторы!» — она с укором посмотрела на вновь склонившегося над книгой мужа.

— Как ты думаешь, он мог на самом деле попасть в воспоминания писателя? — обратилась она к нему.

— Не знаю, — Герман не повернулся к жене, — но не думаю, что стоит сейчас этим заморачиваться. Он большой мальчик, разберётся.

София молча улыбнулась и кивнула:

— Мне показалось, или он назвал её Евой? — спросила она через какое-то время и искоса посмотрела на мужа.

Он промолчал.

— Что ищешь? — она кивнула на раскрытую перед мужем книгу, которую он сосредоточено листал.

— Сказку.

— Не поздновато сказки читать? — удивилась она.

— Просто когда он начал рассказывать, я вспомнил почему-то одну поучительную историю. Сказку о мальчике, который очень любил сказки, — пояснил Герман.

— Серьёзно? Что, есть такая сказка? — заинтересовалась жена.

— Ну, она когда-то давно попалась мне на глаза в очень старом журнале «Детская психология». Я запомнил автора. Там был целый цикл его статей. Потом как-то при случае купил вот эту его книгу, но что-то так к стыду своему её и не читал.

— Да это, вроде как, и не по твоей части — детская психология, — прокомментировала Софья, присаживаясь на свой любимый диванчик напротив, — так что за сказка?

— Я дословно не запомнил, но попробую близко к тексту, — Герман собрался с мыслями и начал рассказывать:

«Жил-был один мальчик, который очень любил сказки. Прохода не давал своей маме, всё просил: почитай да почитай, — а сам учиться читать не хотел. И вот однажды читает ему мама сказку, а у самой от усталости уже глаза слипаются. Но мальчик настырный, слушает. И вдруг в окне, непонятно откуда ночью, появляется свет. И всё ярче, ярче, а потом и совсем там стало светло как днём. И видит он за окном полянку, и тропинку, что ведёт в лес. И даже не заметил мальчик, что мама-то уже уснула над книжкой, а он встал, вылез в окно и пошёл по той тропинке. Видит: там всё как в сказке, которую мама только что читала. И замок, и храбрый принц. И подошёл он к принцу и говорит: