Элегия тени - [13]

Шрифт
Интервал

Молитва

О Господи, ниспала темнота!
Мы рвались, мы не вырвались из плена:
И нам осталась наша немота,
Сиротство наше – и морская пена.
Судьба нам душу пламенем зажгла,
И старая надежда дорога нам,
Что этот жар не выгорел дотла
И что воспрянет с новым ураганом.
Пошли же бурю и гони нас в путь —
За пораженьем – или за победой:
Дай горе, счастье, дай хоть что-нибудь,
Хоть где-нибудь – но покориться не дай!

Пятая империя

Увы – живущим в доме,
Увы – достигшим благ,
Кому не станет в дреме
Милее и знакомей
Покинутый очаг.
Чьи дни текут счастливо!
Кто не судил судьбу!
Кому взамен порыва —
Вседневности разжива
В прижизненном гробу.
Столетья нашей боли
Лежат пластом к пласту.
Мы люди, лишь доколе
Иной желаем доли
И борем слепоту.
Их минуло четыре —
Прогреженных эпох, —
И вот в театре-мире
Восстал из темной сыри
Предутренний сполох.
Европа, Рим, Эллада
И царство христиан —
Ушли путем распада,
Но веси нет и града,
Где умер Себастьян!

Сокровенный

Ясная примета
В утренней тени:
На Кресте у Света
Розы – наши дни.
Что нам издалека
Новый день принес?
На Кресте у Рока
Розою – Христос.
Увенчала ж те
В света переменах
На Страстном Кресте
Роза Сокровенных.

Третье

Слагаю рукопись от боли,
Уже почти не наяву.
Все меньше жизнью – и все боле
Тобою, Господи, живу.
Твоя строка, твоя страница
Пустую жизнь животворят,
Но долго ли еще молиться,
Не уповая на возврат?
Придешь ли в образе Христовом,
Чтоб истуканы раздались,
И отворишь ли за покровом
Иную Даль, иную Высь?
Всегда ли, вещаный эпохам,
Всегда ли будешь сокровен?
И весь ли расточится вздохом
Великий трепет наших вен?
Когда придешь, когда позволишь
Предчувствию облечься в плоть?
Сиротство и тоска – доколе ж,
О Греза наша, наш Господь?

Штиль

Что за край, о котором рассказу
Без конца предается прибой
И которого перед собой
Мореход не увидел ни разу?
И все ту же тягучую фразу
Нам рокочет бурун голубой
Про страну, недоступную глазу.
Только в гуле прибоя едином
Этот край о себе говорит,
А для зренья навеки закрыт,
И крылатым закрыт бригантинам:
Ибо как в эту землю пройти нам,
Ибо кто эту землю узрит
На просторе, от века пустынном?
Но в пространстве зияют проходы,
Отыщи их – и выйдешь отсюда
Ты в страну несказанного чуда;
И расходятся сонные воды,
Вырастают старинные грады,
Где шагает под гулкие своды
Седовласый и белобородый
Наш король из волшебной баллады.

Ненастье

Не властвуют ни государи,
Ни грех, ни Бог, ни свет, ни мгла
Над отблеском из мутной хмари,
Что нашу землю облегла.
Он теплится, но без тепла —
И не горит в своем разгаре.
Сердца подернула зола,
И ход вещей давно изломан,
И миф не ведает, о чем он.
Все мимо, все в последний раз.
(Далекий сон уже у входа).
Враждебна нам сама природа.
Сегодня пала непогода…
И пробил час!

Элегия тени

Мы вымираем. Стали дни благие
Чужим воспоминанием. Ветра
Дотронутся до нашей ностальгии,
И та звенит, растравна и остра.
И прожитым, и будущим гнетомы,
Сегодня спим. По злому колдовству,
В глухую стену бьются наши дремы,
Глухую стену видим наяву.
Кто чернокнижник? Дьявольскою порчей
Кто нашу душу вытравил из нас,
Чтоб, малодушным, показался горче
Сей бесполезный, сей последний час?
Нам доблести сияют издалека,
Эпохой отошедшей отняты
У скорбного, у пристального ока;
Упал туман, развеяны мечты.
Какой проступок и какая злоба
На грешниках оттиснули печать
Бесплодия, которая до гроба,
Мы чувствуем, нас будет отмечать?
Каких побед неправедною медью
Мы приобщились мирового зла,
Что кара неотлипчивой камедью
Въедается в лишавые тела?
Прекрасный край прекраснейших героев —
И солнце, восходившее над ним,
Свое теченье словно так устроив,
Чтоб лучший свет пролился нам одним!
Был подвиг дан – и подвиг был украден;
И вместо славы остается нам
Осознавать, насколько беспреграден
Покатый путь к забвенным временам.
Великое! Единожды отыдя,
Вернется ли? И обратим ли путь,
Из тени в тень петляющий в Аиде,
Чтоб старые могилы обогнуть?
Но нет! От преисподнего владыки
К нам не придет былое торжество…
А может, шло, подобно Эвридике,
Но только мы взглянули на него…
И ничего: ни моря, и ни порта.
Бескрайняя застойная вода —
Давно мертва, и маревом затерта,
И не поманит больше никуда.
От всяких уз отторженная раса
И суть свою от сути отколов,
Мы поджидаем гибельного часа,
Как поджидают скорых поездов.
Кружит безумье в вихревой спирали,
Без веры в веру иль безверье – иль
Того, чтоб наши подвиги попрали
Дерзаний наших немощную хиль.
Беря взаймы у сумерек и теней,
Мы холодно, мы пристально следим,
Как наша бодрость полнится видений
И как наш сон потом невозмутим.
Что станет с нами? С нами, что когда-то
Зажгли рассвет среди закатных стран
И слали в путь пройдоху и солдата,
Когда-то быв народом лузитан?..
(Утихни, речь! Воздержимся от речи,
Хоть напоследок радуясь о том,
Что в этот вечер сделается редче
Биенье боли в сердце изжитом.
Утихни, речь! Недуг наш неисцелен,
Доколе нам нам не суждено украсть
Из Богом обитаемых расселин
Хоть малую, хоть призрачную страсть.
Утихни, речь! Не место в разговоре
Упоминать рассветные лучи,
О родина. Ты от великой хвори
Теперь бессонна. Лучше промолчи!)
И та заря, где в досвете ненастном
Король усопший воскресил бы нас, —
Ее зажечь до века ли не даст нам
Господня воля и Его приказ?
И скоро ль Час, когда вернешься, грядый
Из сумрака отпущенных даров,

Еще от автора Фернандо Пессоа
Книга непокоя

Впервые опубликованная спустя пятьдесят лет после смерти Фернандо Пессоа (1888–1935), великого португальского поэта начала ХХ столетия, «Книга непокоя» является уникальным сборником афористичных высказываний, составляющих автобиографию Бернарду Суареша, помощника бухгалтера в городе Лиссабоне, одной из альтернативных личностей поэта. Эта «автобиография без фактов» – проза поэта или поэзия в прозе, глубоко лиричные размышления философа, вербальная живопись художника, видящего через прозрачную для него поверхность саму суть вещей.«Книга непокоя» призвана, загипнотизировав читателя, ввести его в самое сердце того самого «непокоя», той самой жажды-тоски, которыми переполнены все произведения Пессоа.


Лирика

В сборник вошли лучшие лирические, философские и гражданские стихотворения крупнейшего португальского поэта XX века Фернандо Пессоа.


Морская ода

Перевод выполнен по изданию: Pessoa Fernando. Antologia poetica. Lisboa: Biblioteca Ulisseia de Autores Portugueses, 2008.


Банкир-анархист и другие рассказы

Фернанду Пессоа (1888–19353 достаточно давно известен отечественному читателю как поэт. Первые переводы его стихотворений на русский язык появились в 1970-е годы, сначала их было немного, затем накопился достаточный объем для первого отдельного издания, которое вышло в свет в 1978 году. Позднее появилось еще несколько изданий, но ни в одном из них не была представлена проза поэта, которая занимает существенное место в его наследии и с точки зрения количественной, и с точки зрения литературного качества и значимости.


Рекомендуем почитать
Жизнь прожить...

В сборник включены поэмы «Суд памяти» и «Даль памяти», получившие широкую известность. Эти лирико-философские произведения утверждают глубокую связь прошлого и настоящего, отражают мысли и чувства человека — патриота своей страны. Книга рассчитана прежде всего на молодых читателей.


Метель

В новой книге Юлии Друниной продолжается основная ее жизненная линия: тема военной юности, неслабеющей памяти, верности прежним идеалам. Немало в книге стихов о любви, но они так или иначе связаны, переплетены с войной. Ощущение личной причастности к происходящему в мире, желание защитить землю от новой войны отличают публицистику известного советского поэта. Вот строчки, выражающие поэтическое кредо Юлии Друниной: «Всю жизнь была я на переднем крае. И умереть хотела бы на нем».


Я не буду больше молодым

Избранные стихи и рассказы константиновского автора Александра Ткача.


Стихи

Алла Зимина (Ольга Григорьевна Олсуфьева, 1904-1986) – поэтесса, литературный работник, актриса. В 1936 году была арестована в Москве, получила 3 года “за подготовку террористического акта”, отбывала срок в Воркутлаге. Освободившись, не получила права жить дома (“минусы”); жила в Воркуте с мужем И.А. Богоразом тоже репрессированным в 30-е годы. С 1952 года они жили в Игарке. В конце 50-х оба были реабилитированы. Всю жизнь Алла Зимина (литературный псевдоним) писала стихи; в 40-е-50-е годы стала сочинять к ним музыку, исполняла свои песни под собственный аккомпанемент на гитаре.С 1956 года жила в Москве, умерла в январе 1986 года в возрасте 82 лет.


Избранные произведения : в 2-х томах. Т. 1.

В двухтомник избранных произведений Николая Доризо вошли стихи, написанные более чем за тридцать пять лет литературной деятельности.В первый том включены стихотворения и песни, воспевающие героизм советских людей, их военную и трудовую славу, любовь и дружбу, красоту родной земли.


Свет моей души

От автора: В этом сборнике моих Стихотворений собраны самые любимые творения. Каждое из них написано в порыве ярких чувств, не всегда радостных и безоблачных. Но в каждом из них есть моя частичка. Именно поэтому сборник называется «Свет моей души».


Два Заката

Эмили Дикинсон (1831–1886) родилась в Амхерсте (штат Массачусетс) и прожила там недлинную и малоприметную жизнь. Написав около двух тысяч стихотворений и великое множество писем, она осталась не замеченной и не узнанной современниками. Только XX век смог распознать в ней гениального поэта, но сравнить её по-прежнему не с кем.На русский язык стихи Э. Дикинсон начала переводить Вера Маркова. С тех пор к ним обращались уже многие переводчики. Переводы Татьяны Стамовой отдельной книгой выходят впервые.


Романсы бельевой веревки: Деяния женщин, преступивших закон

«Романсы бельевой веревки» – поэмы с увлекательным и сенсационным сюжетом – были некогда необычайно популярны. Их издавали в виде сложенных листков и вывешивали на продажу на рынках, прикрепляя к бельевым веревкам с по мощью прищепок. Героини представленных в настоящем сборнике поэм – беглянки, изменницы, бандитки, вышедшие по преимуществу из благородных семей. Новый тип героини – бесстрашной и жестокой красавицы со шпагой или мушкетом в руках – широко распространился в испанских романсах XVII–XVIII веков.


Малые поэмы

Изначально задуманные как огромные поэтические работы, «Гиперион», «Падение Гипериона» и «Колпак с бубенцами» оказались последними, незавершенными эпическими произведениями Джона Китса (1795–1821) и остаются среди его малых поэм, к числу которых относится и «Ламия», опубликованная в 1820 году.Поэма «Колпак с бубенцами» на русский язык переведена впервые.


Лоренцо Медичи и поэты его круга

В книге представлены в значительном объеме избранные поэтические произведения Лоренцо Медичи (1449–1492), итальянского поэта, мыслителя и государственного деятеля эпохи Ренессанса, знаменитая поэма Анджело Полициано (1454–1494) «Стансы на турнир», а также экстравагантные «хвостатые» сонеты и две малые поэмы Луиджи Пульчи (1432–1484), мастера бурлеска. Произведения, вошедшие в книгу, за малым исключением, на русский язык ранее не переводились. Издание снабжено исследованием и комментариями.