Эктор де Сент-Эрмин. Часть первая - [11]

На другой день завязалось сражение. Увидев, с какой отвагой Кадудаль атакует синих, не обращая внимания ни на штыки, ни на ружейный огонь, Стоффле не удержался и сказал стоявшему рядом г-ну де Боншану:

— Если пушечное ядро не снесет с плеч его круглую голову, этот парень далеко пойдет!

С тех пор прозвище Круглоголовый так и осталось за Кадудалем.

Жорж сражался в Вандее вплоть до сокрушительного разгрома повстанцев при Савене, когда половина вандейского войска полегла на поле боя, а другая половина рассеялась как дым.

После этого он на протяжении трех лет являл чудеса силы, ловкости и отваги, а затем, вновь переправившись через Луару, вернулся в Морбиан.

Оказавшись на родной земле, Кадудаль стал воевать самостоятельно. Командующий, которого боготворили бойцы, повиновавшиеся любому его знаку, оправдал пророчество Стоффле, став преемником Ларошжаклена, д’Эльбе, Боншана, Лескюра, Шаретта и самого Стоффле; он мог соперничать с ними в славе и даже превзошел их в могуществе, ибо чуть ли не в одиночку боролся с правительством Бонапарта, который за два месяца до того стал консулом и готовился отправиться к Маренго.

Три дня назад Кадудалю стало известно, что генерал Брюн, победитель в сражениях при Алкмаре и Кастрикуме, спаситель Голландии, назначен главнокомандующим республиканской армией на Западе Франции, что он прибыл в Нант и должен во что бы то ни стало разгромить Кадудаля и его шуанов.

Ну что ж, Кадудаль, со своей стороны, должен во что бы то ни стало доказать новому главнокомандующему, что не ведает страха и что устрашение — последнее оружие, какое можно пустить в ход против него.

В данную минуту он обдумывает какую-то блестящую операцию, которая должна ошеломить республиканцев, но вскоре поднимает голову, заслышав стук копыт. Всадник явно из своих, коль скоро ему удалось беспрепятственно миновать патрули шуанов, расставленные вдоль всей дороги на Ла-Рош-Бернар, и столь же беспрепятственно въехать в Мюзийак.

Всадник спешивается перед воротами хижины, где находится Жорж, проходит по дорожке и оказывается лицом к лицу с ним.

— А, это ты, Золотая Ветвь! — произносит Кадудаль. — Откуда ты явился?

— Из Нанта, генерал.

— Какие новости?

— Адъютант генерала Бонапарта сопровождает генерала Брюна, имея особое поручение к вам.

— Ко мне?

— Да.

— Ты знаешь его имя?

— Ролан де Монтревель.

— Ты его видел?

— Так же, как вас.

— Что это за человек?

— Красивый малый лет эдак двадцати шести или двадцати семи.

— И когда он будет здесь?

— Вероятно, через час или два.

— Ты предупредил о нем дозорных на дороге?

— Да, его пропустят.

— Где сейчас авангард республиканцев?

— В Ла-Рош-Бернаре.

— Сколько их?

— С тысячу.

В эту минуту вновь послышался топот мчавшейся во весь опор лошади.

— Ух ты, — промолвил Золотая Ветвь, — неужто это он? Быть не может!

— Это не он, ведь всадник приближается к нам со стороны Ванна.

Второй всадник остановился у ворот и, как и первый, вошел в хижину.

Хотя он был с головы до ног закутан в широкий плащ, Кадудаль тотчас узнал его.

— Это ты, Сердце Короля? — спросил он.

— Да, генерал.

— Откуда ты явился?

— Из Ванна, куда вы послали меня следить за синими.

— Отлично, и что они поделывают?

— Умирают с голоду, и генерал Харти намерен захватить сегодня ночью склады в Гран-Шане, чтобы добыть съестные припасы. Генерал будет командовать налетом лично и, чтобы действовать живее, выступит с колонной всего из ста человек.

— Ты устал, Сердце Короля?

— Ничуть, генерал.

— А твоя лошадь?

— Она мчалась во весь дух, но, пожалуй, не издохнет, если проскачет еще три или четыре льё. Два часа отдыха и…

— Два часа отдыха, двойная порция овса, и пусть она проскачет шесть!

— Она их проскачет, генерал!

— Через два часа ты отправишься в путь и от моего имени дашь приказ покинуть к рассвету деревню Гран-Шан.

Кадудаль замолчал, прислушиваясь.

— Ну, — сказал он, — на сей раз, похоже, это он. Я слышу стук копыт со стороны Ла-Рош-Бернара.

— Это он, — сказал Золотая Ветвь.

— Кто, он? — спросил Сердце Короля.

— Тот, кого ждет генерал.

— Ну, друзья мои, теперь оставьте меня одного, — сказал Кадудаль. — Ты, Сердце Короля, как можно скорее в Гран-Шан, а ты, Золотая Ветвь, оставайся во дворе и собери человек тридцать, готовых отправиться гонцами во все края. Заодно позаботься, чтобы мне принесли лучшее из того, что найдется, на ужин для двоих.

— Вы уезжаете, генерал?

— Нет, я лишь выйду встретить того, кто приехал. Живо ступай во двор и постарайся, чтобы тебя не заметили!

Кадудаль показался на пороге в ту минуту, когда всадник, осадив лошадь, в нерешительности озирался по сторонам.

— Он здесь, сударь, — сказал ему Жорж.

— Кто именно? — спросил всадник.

— Тот, кого вы ищете.

— Как вы догадались, что я кого-то ищу?

— Это нетрудно заметить.

— И кого же я ищу?..

— Жоржа Кадудаля, об этом тоже нетрудно догадаться.

— Надо же! — удивленно произнес молодой человек.

Он спрыгнул с лошади и хотел привязать ее к ставню.

— Бросьте поводья ей на шею, — сказал Кадудаль, — и не беспокойтесь о ней; когда она вам понадобится, вы легко найдете ее; в Бретани ничего не пропадает: вы на земле, где живет честный народ, — и, указав на дверь, продолжил: — Окажите мне честь, господин Ролан де Монтревель, войдите в эту скромную хижину; это единственный дворец, который я могу предложить вам сегодня для ночлега.