Экономические дискуссии 20-х - [43]
И. Рубин утверждал, что невозможно "примирить" физиологический труд и социальную стоимость. Поэтому абстрактный труд в его системе — не физиологический и вообще не материальный. Нематериальный труд, названный Рубиным абстрактным трудом, и является в его системе субстанцией стоимости. Аналогичны и построения "механистов". Подобно И. Рубину они не могли преодолеть разрыв между физиологическим понятием труда и социальными категориями и тоже прибегали к удвоению категории труда: наряду с трудом реальным ставили "экономический труд" (С. Шабе), меновую форму труда (А. Кон) и т. п. Эта вторичная форма, как и у И. Рубина, порождается обменом; различие в конечном счете только в названии: то, что А. Кон называл "меновой формой труда", И. Рубин называл "абстрактным трудом".
Попытку дать последовательную идеалистическую трактовку абстрактного труда предпринял И. Давыдов. Определение К. Маркса, гласящее, что абстрактный труд есть затрата общечеловеческой энергии, он объявил "образом", сравнением, не имеющим реального содержания. «Маркс исключительно в целях пояснения своей мысли о "единой субстанции" в портняжничестве и ткачестве обращается в этой связи к физиологическим терминам. Ибо с физиологической точки зрения все виды конкретного труда суть не что иное, как проявление просто затрат человеческого мозга, нервов и т. д. Тут так же есть нечто безразличное, лишенное красок, цветов, запаха, вкуса, просто "сгусток" физиологической энергии. Атак как абстрактный труд также безразличен, лишен красок, запаха и вкуса, то формально этот образ вполне пригоден для выражения мысли Маркса о безразличном абстрактном общественном труде. Только так и можно понимать этот transcensus Маркса в круг физиологических понятий»35.
Версия И. Давыдова представляла собой последовательно идеалистическую трактовку категории "абстрактный труд" без уступок физиологической. "Абстрактный труд" он понимал не как абстракцию от конкретных качеств и особенностей труда (причем абстракцию, совершающуюся ежедневно), а как абстракцию от самого реального процесса труда.
Отрывая абстрактный труд от реального процесса труда или же растворяя его в физиологической природе человеческого труда, "механисты" и "идеалисты" вместе с тем отнюдь не отрицали, что эта категория выражает производственные отношения людей. В основе различных трактовок абстрактного труда лежало, таким образом, различное понимание сущности производственных отношений и их взаимодействия с производительными силами. Внутренняя логика дискуссии об абстрактном труде под влиянием экономической и политической обстановки конца 20-х годов привела к тому, что на первый план в методологических спорах выдвинулся вопрос о диалектике производительных сил и производственных отношений, т. е. вопрос о содержании предмета политической экономии.
В 1927—1929 гг. был проведен ряд дискуссий об абстрактном труде и предмете политической экономии. В мае—июне 1927 г. — дискуссия об абстрактном труде в Российской ассоциации научных институтов общественных наук (докладчик И. Рубин), в январе 1928 г. — дискуссия в институте Красной профессуры о втором издании "Очерков по теории стоимости Маркса" И. Рубина (с тезисами выступил С. Бессонов), в апреле 1928 г. — диспут в Институте народного хозяйства им. Плеханова об абстрактном труде (докладчики И. Рубин и А. Кон), в апреле—мае 1929 г. — диспут в институте Красной профессуры на тему "Диалектическое развитие категорий в экономической системе Маркса" (доклад И. Рубина и содоклад С. Бессонова).
С особой силой дискуссия о предмете политической экономии разгорелась в 1929 г. Журналы "Под знаменем марксизма", "Проблемы экономики", "Вестник Коммунистической академии" из номера в номер печатали дискуссионные статьи.
Итоги дискуссии были подведены в статье В. Милютина и Б. Борилина "К разногласиям в политической экономии", опубликованной в 1930 г. в № 2 журнала "Большевик". Одновременно эта же статья была напечатана в журналах "Проблемы экономики" и "Плановое хозяйство". В статье давалась критика как "идеалистического", так и "механистического " направлений в политической экономии.
Уже после окончания дискуссий вышли в свет две книги, в которых развернуто рассматривались обсуждавшиеся проблемы: И. Лапидуса - "Предмет и метод политической экономии" (1930 г.) и Г. Абезгауза и Г. Дукора — "Очерки методологии политической экономии" (1931 г.).
6. Дискуссия об исторических границах политической экономии (1925 г.)
Политическая экономия оформилась в самостоятельную науку в период становления капитализма. Теория капиталистического способа производства разрабатывалась классической буржуазной политической экономией. К. Маркс и Ф. Энгельс обращали свои научные исследования прежде всего на изучение капитализма. В результате политическая экономия капитализма представляла собой стройную, развитую систему категорий, в то время как теории других общественно-экономических формаций еще предстояло создать.
Настоящая монография представляет собой первую попытку исследования дипломатических отношений и культурных связей между Золотой Ордой и Египтом. Автор монографии анализирует причины, вызвавшие столь продолжительный и тесный союз между двумя странами, различными как как по своей культуре, так и по истории своего развития. Поводов для такого союза было несколько, причем важно подчеркнуть, что на всем протяжении рассматриваемого периода (от середины XIII до конца XIV в.) инициатива в поддержании дружественных отношений с Золотой Ордой, как правило (по крайней мере, до середины XIV в.), исходила от Египта, так как последний был не только заинтересованной стороной в этом союзе, но даже вынужден был искать политической поддержки в Золотой Орде.
В истории антифеодальных народных выступлений средневековья значительное место занимает гуситское революционное движение в Чехии 15 века. Оно было наиболее крупным из всех выступлений народов Европы в эпоху классического феодализма. Естественно, что это событие привлекало и привлекает внимание многих исследователей самых различных стран мира. В буржуазной историографии на первое место выдвигались религиозные, иногда национально-освободительные мотивы движения и затушевывался его социальный, антифеодальный смысл.
Таманская армия — объединение Красной армии, действовавшее на юге России в период Гражданской войны. Существовала с 27 августа 1918 года по февраль 1919 года. Имя дано по первоначальному месту дислокации на Таманском полуострове.
Книга вводит в научный оборот новые и малоизвестные сведения о Русском государстве XV–XVI вв. историко-географического, этнографического и исторического характера, содержащиеся в трудах известного шведского гуманиста, историка, географа, издателя и политического деятеля Олауса Магнуса (1490–1557), который впервые дал картографическое изображение и описание Скандинавского полуострова и сопредельных с ним областей Западной и Восточной Европы, в частности Русского Севера. Его труды основываются на ряде несохранившихся материалов, в том числе и русских, представляющих несомненную научную ценность.
Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.