Экономические дискуссии 20-х - [45]
И. Скворцов-Степанов, отвергая расчленение реально существующих производственных отношений на качественно разнородные отношения капитализма, феодализма и т. д., превращал тем самым политическую экономию из теоретической науки в описательную. М. Покровский, поддержавший его, говорил, что политическая экономия и история народного хозяйства — различные науки "только для буржуазии".
Разумеется, научные категории отражают лишь сущность вещей, важнейшие, коренные, объективно обусловленные экономические связи, а не поверхностные, случайные, внешние связи и явления. Не всякое экономическое явление может быть выражено в категориях политической экономии. Научная система политической экономии способна отразить не всю конкретность экономической жизни общества, а лишь объективные производственные отношения, "скелет" общественной экономической жизни. Несовпадение всей разнообразной конкретности экономических явлений с абстрактной теорией вовсе не означает несоответствия абстрактной теории и действительности. Напротив, именно действительность (т. е., пользуясь философскими терминами, единство сущности и объективно вытекающих из нее явлений) и отражает абстрактная теория. Касаясь значения абстрактной теории, В. И. Ленин писал А. Потресову:
«Я не могу согласиться с Вами, что "центр тяжести вопроса заключается в конкретной невозможности абстрактно мыслимого положения", и главное мое возражение П. Б-чу (П. Струве. — В. М.) состоит именно в том, что он смешивает абстрактно-теоретические и конкретно-исторические вопросы. "Конкретно невозможна" не только представленная Марксом реализация, но и представленная им поземельная рента, и представленная им средняя прибыль, и равенство заработной платы стоимости рабочей силы, и многое другое. Но невозможность осуществления в чистом виде не есть возражение»4.
Конкретные явления могут быть раскрыты и объяснены не путем изгнания абстрактной теории и непосредственного описания, а лишь путем восхождения от абстрактного к конкретному. "Когда решается какой-нибудь сложный и запутанный общественно-экономический вопрос, — писал В. И. Ленин, — то азбучное правило требует, чтобы сначала был взят самый типичный, наиболее свободный от всяких посторонних, усложняющих влияний и обстоятельств, случай и уже затем от его решения чтобы восходили далее, принимая одно за другим во внимание эти посторонние и усложняющие обстоятельства"5. К. Маркс, выясняя экономические законы капитализма, считал возможным и необходимым абстрагироваться от всех моментов и явлений, внешних капиталистическому способу производства. "Для того чтобы предмет нашего исследования был в его чистом виде, без мешающих побочных обстоятельств, мы должны весь торгующий мир рассматривать как одну нацию и предположить, что капиталистическое производство закрепилось повсеместно и овладело всеми отраслями производства"6.
Главными оппонентами И. Скворцова-Степанова выступили Н. Бухарин, Е. Преображенский, Ш. Дволайцкий. Они рассматривали политическую экономию как науку, изучающую исключительно производственные отношения капитализма. Особую позицию занимал А. Богданов, который обосновывал применимость политико-экономического исследования ко всем формациям с внеисторических позиций.
Определение исторических границ политической экономии Н. Бухариным было связано с ошибочной трактовкой ряда методологических проблем. К таким проблемам относились историчность политической экономии, специфика производственных отношений различных исторических формаций, логическая структура категорий политической экономии капитализма и социализма.
Распространение политико-экономического исследования на всю историю человеческого общества Н. Бухарин считал антиисторическим подходом. Историчность политической экономии, по его словам, заключается в том, что она изучает только один исторически преходящий способ производства, а именно капиталистический: «Одно дело, когда говорят, что политическая экономия должна быть исторической наукой, и при этом понимают, что она оперирует категориями известного, исторически ограниченного строя, капиталистического строя... Совсем другое дело "историческое" понимать в том, что, по-моему, на самом деле является "не историческим", поскольку оно годно для всех времен, для всех народов и все изучает. Это - не историческая наука. Маркс... говорил сикофантам: вы — мошенники, вы переносите одну теорию решительно на все эпохи, все народы. Вас надо разоблачить»7.
Таким образом, вывод о том, что предметом политической экономии являются исключительно производственные отношения капитализма, Н. Бухарин делал непосредственно из своего понимания историчности политической экономии: коль скоро политическая экономия — историческая наука, она не может изучать производственные отношения всех общественно-экономических формаций, следовательно, ее предмет — производственные отношения только одной, капиталистической общественно-экономической формации.
При этом Н. Бухарин приписывал своим противникам точку зрения буржуазной науки, которая переносит одну теорию решительно на все эпохи, все народы. Здесь допущено явное смешение понятий. Порочность буржуазной политической экономии не в том, что свой предмет она усматривает "во все времена, у всех народов", а в том, что специфические категории исторически определенного способа производства она переносит на все общественно-экономические формации.
