Экономические дискуссии 20-х - [35]
Научный анализ общественной жизни, динамики развития производительных сил, их взаимодействия с производственными отношениями требует как категориального отражения сущностных процессов действительности, так и организационного, кибернетического исследования конкретного функционирования хозяйственной системы, ее внутренних подсистем и элементов. Отрицание того или иного подхода к изучению действительности, абсолютизация одного из них приводят к тому, что либо социально-экономические категории подменяются элементами техники и психологии, либо экономические категории превращаются из понятий, обобщающих действительность, в самодовлеющие сущности и тогда неизбежным становится сползание науки к схоластическому саморазвитию категорий.
А. Богданов утверждал, что реальные явления лишены внутренней закономерности, что мир реального ("физического опыта") — это лишь хаос "элементов"; всякая закономерность, упорядоченность вносятся в этот мир мышлением путем систематизации данных "опыта". "Эмпириомонизм возможен только потому, что познание активно гармонизирует опыт, устраняя его бесчисленные противоречия, создавая для него всеобщие организующие формы, заменяя первичный хаотический мир элементом производным, упорядоченным миром отношений"4, — писал A. Богданов. Законы, по А. Богданову, не познаются людьми посредством научного мышления, а создаются мышлением людей. "Законы отнюдь не принадлежат к сфере опыта, к сфере непосредственных переживаний; законы — результат познавательной обработки опыта; они не даны в нем, а создаются мышлением как средство организовать опыт, гармонически согласовать его в стройное единство"5.
Явления представлялись А. Богданову как простая сумма воспринимаемых признаков ("элементов"), лишенная внутреннего единства. Вывод о том, что данная сумма "элементов" образует некий "комплекс", "тело", делается исходя из факта длительного сосуществования этих "элементов". Вообще относительная устойчивость комплекса элементов достаточна, чтобы сделать из него "тело", - писал А. Богданов. Внутреннее, качественное единство явления, таким образом, выпадало, заслонялось сосуществованием внешних признаков.
Взятые сами по себе "элементы", образующие "тело", независимы и разнородны, говорил А. Богданов. «Все эти ряды, из которых состоит человеческое тело ("ряд" зрительный, тактильный акустический. — B. М.), совершенно различны по своему материалу — качественно разнородны, и однако все они объединяются в один комплекс, обозначенный словом "человек"... "Тело" есть нечто единое. Что же дает ему это единство? Устойчивая связь частей комплекса»6.
Трактовка явления как суммы независимых элементов означала, во-первых, отказ от познания внутреннего единства, природы этого явления, определяющей все имманентные ему признаки (познание сущности объявлялось метафизикой). Во-вторых, поскольку познание сущности выбрасывалось за борт науки, все научное познание необходимо сводилось к описанию и систематизации признаков. С переходом от "обыденного познания" к "критическому", указывал А. Богданов, "познание все в большей мере приближается к чистому описанию того, что имеется в опыте, — разумеется к такому описанию, которое обобщает и систематизирует"7.
Эклектического подхода к явлениям А. Богданов придерживался и в своих построениях в области общественных наук. Прежде всего отметим, что эклектический подход к явлениям, разложение их на внешние признаки ("элементы"), доступные чувственному восприятию, отказ от познания их сущности означали в области общественных наук отрицание самой специфической социальной материи, самих производственных отношений, которые лишены элемента чувственности, но тем не менее материальны. В понимании А. Богданова общественные явления сводились к явлениям психическим и биологическим, заключенным внутри человеческого индивида, его организма. «"Социальное" для нас лежит в рамках "человеческого", а не того, что вне человека»8, — писал он.
Общественную форму А. Богданов недвусмысленно сводил к явлениям физиологическим и психическим. «Представляя из себя определенную координацию психофизиологических комплексов, принадлежащих к отдельным организмам, форма "общественная" всецело разлагается на такие комплексы, не заключает в себе ничего, что не входило бы в то же время в их состав; поэтому она энергетически однородна с ними»9.
Итак, общественные формы сводятся к "элементам", содержащимся в человеческом организме, не существуют вне человека, являются лишь "социальными проявлениями человеческого организма", которые А. Богданов подразделял на "социально-технические" и "социально-организующие" ("идеологические"). Для производственных отношений места, таким образом, не оставалось, они полностью выбрасывались из реального Мира в богдановском понимании, заменялись "техническими функциями", с одной стороны, "идеологическими" — с другой. «"Экономика", — писал А. Богданов, — вообще пограничная область: под этим именем объединяют отношения сотрудничества (в производстве), с одной стороны, и отношения собственности (в распределении) - с другой.
