Эхнатон. Паутина. Вернуться, чтобы быть повешенным. Вердикт. Нежданный гость. Возвращение к убийству. Тройное правило - [3]
Сословий в государстве лишь четыре
жрецы, и воины, и царские рабы,
ну, и ремесленники. Прочие, разумеется, отменим.
ХОРЕМХЕБ
А были и еще какие-то сословья?
ЭХНАТОН
Я вижу, ты истории не знаешь.
Да и зачем тебе? Ты сильный.
(Касается рукой мускулистого плеча Хоремхеба.)
Твое тело и без того прекрасно.
Но я — я не силен. И потому читаю
и грежу лишь о прошлом. Я люблю читать
о временах, когда Египет был свободен,
и счастлив, и прославлен.
ХОРЕМХЕБ
(изумленно)
В темные века?
Да, это правда, пирамиды были
построены тогда, но вспомни, мой царевич,
как много с той поры придумал человек.
Тогда ни лошадей, ни колесниц
еще не знали люди. Но теперь
мы изменились, всех опередив. Египет
ведет подвластные ему народы к свету.
Держава наша…
ЭХНАТОН
В которой не заходит солнце!
Расхожая сегодня поговорка,
не правда ли?
Что до меня — из всех нововведений
предпочитаю лошадей.
ХОРЕМХЕБ
Конь — это благородное созданье.
ЭХНАТОН
Не просто благороден — он прекрасен! (насмешливо)
Ты размышлял хоть раз о красоте?
ХОРЕМХЕБ
О красоте?
ЭХНАТОН Я уже вижу, — нет.
ХОРЕМХЕБ
Я только воин
и ничего не знаю об искусствах.
Но храмы, посвященные Амону,
великолепны.
ЭХНАТОН (с горечью)
Амону!
ХОРЕМХЕБ
(благоговейно)
Храмы — чудо мирозданья!
ЭХНАТОН
Построены рабами,
так далеко от их родной страны.
ХОРЕМХЕБ (пропуская намек)
Они работали весьма искусно.
ЭХНАТОН
(внимательно глядя на Хоремхеба)
Ты посвятил себя Амону?
Ну да, верховный жрец — твой покровитель.
Какого рода ты?
ХОРЕМХЕБ
Того, что правит в номе[11] Алебастра.
ЭХНАТОН
Славнейший род! Я мог бы догадаться!
ХОРЕМХЕБ
Верховный жрец Амона Мериптах
питает благосклонный интерес
к моим успехам.
ЭХНАТОН
О да, поистине Амон
умеет нас вознаградить за службу,
и для солдата это лучший выбор.
И разве не стоял среди толпы,
немало лет тому назад,
в верховном храме молодой вельможа,
когда несли жрецы
Амона статую под шум и крики?
Амон остановился перед ним,
поднял с колен и к возвышенью,
где молятся цари, его подвел,
и все увидели, кому отныне должно
владыкой стать.
ХОРЕМХЕБ (с благоговением)
То был великий Тутмос Третий[12].
ЭХНАТОН
Да. Теперь ты видишь,
как выгодно служить Амону?
Как знать, кем станешь ты?
ХОРЕМХЕБ
Я только воин, а не жрец.
ЭХНАТОН
(задумчиво)
Гляди! Всего четыре касты:
жрец, воин и царский раб, — и лишь потом,
последний тот, кто ремеслом владеет.
Но всех главней — жрецы.
А знаешь ли, из тех, кто умер и
похоронен в Абидосе[13], в прошлый год,
каждый четвертый — жрец, заметь — четвертый!
Жрецом в Египте скоро станет каждый!
И кто же к ним тогда придет молиться
и покупать священных скарабеев?[14]
Доходы храмов это подорвет.
ХОРЕМХЕБ
Но так нельзя — чтоб все жрецами стали, —
Должны быть и рабы.
ЭХНАТОН
Да, это правда.
Должны быть вспаханы поля,
и виноград взращен, и собран мед,
и выгнан скот на пастбище…
(Его лицо светлеет.)
Ты не поэт?
ХОРЕМХЕБ
Нет, мой царевич.
ЭХНАТОН
Мне нравится играть словами —
прекрасными словами —
и все, что вижу,
облекать в слова.
Я песнь сложил
для Ра Характы, солнечного бога.
(Читает нараспев.)
Все стада на лугах для тебя,
все деревья и травы цветут,
птицы живут в тростниках —
их крылья подняты в восхищении тобой.
Звери танцуют, крылатые — крыльями машут,
они живут, покуда ты им светишь…
(Поднимает глаза к солнцу.)
О, как оно прекрасно, Хоремхеб!
Дарующее жизнь…
(Его голос внезапно становится резким)
Но я забыл, что ты, конечно,
предпочитаешь смерть и разрушенье!
ХОРЕМХЕБ
Мой господин!
Я смерть несу, но лишь врагам Египта,
ЭХНАТОН
(иронически)
Та песня — старая! Ее сложить,
мне помнится, велел сам Тутмос Третий!
(Декламирует, нарочито-свирепо.)
Я приказал тебе ударить
по тем, чья родина — болота
и земли Митанни трепещут
из страха пред тобой.
Я позволил им увидеть твое величие,
подобное величью крокодила,
повелителя Ужаса в неприступных водах.
Я приказал тебе ударить
по тем, на островах живущим,
по тем, кто и посреди моря,
твой слышит рык.
Я позволил им увидеть твое величие,
подобное величью мстителя,
поднимающемуся над телом жертвы.
Я приказал тебе ударить
по ливийцам.
И острова Утенти
покорились могуществу твоей доблести.
Я позволил им увидеть твое величие,
подобное величью льва.
пока ты истреблял их в их долинах.
(Задумчиво повторяет.)
Истреблял их в долинах…
ХОРЕМХЕБ
Тутмос Третий
великим фараоном был,
завоевателем великим.
ЭХНАТОН
(внимательно на него посмотрев)
Ты нравишься мне, Хоремхеб.
(Пауза.)
Ты прост душой, и в твоем сердце
нет зла. Ты веришь в то,
во что тебя учили верить.
Ты дереву подобен.
(Дотрагивается до его руки.)
Как сильна твоя рука!
(Взволнованно смотрит на Хоремхеба.)
Как твердо ты стоишь —
воистину, ты дереву подобен.
А я — меня снесет
любой порыв ветров небесных.
(Неистово.)
Кто я? Что я?
(Смотрит на Хоремхеба.)
Вижу, что тебе, мой добрый Хоремхеб, кажусь безумцем!
ХОРЕМХЕБ
(в замешательстве)
Нет, нет, отнюдь, о мой царевич!
ЭХНАТОН
Ты слишком скромен.
Если мысль не стала делом,
что проку в ней?
(Резко.)
Верховный жрец Амона говорил с тобою обо мне?
Что он сказал?
ХОРЕМХЕБ
Он говорил, что Ра Характа благосклонен
к царевичу.
ЭХНАТОН
(задумчиво)
Что я мечтатель… Что же, это правда.
Я грежу о былом…
А иногда — о том, что будет;
но о прошедшем грезить безопасней.
Послушай, Хоремхеб,
перед нашествием гиксосов[15]
Египет был другим.
Тогда в нем люди жили…
На пароходе, плывущем по Нилу в Египет, произошло три убийства. Гениальный сыщик, проницательный добряк Эркюль Пуаро, участник этой экскурсии, не может предаваться праздности и тут же приступает к расследованию... Почему, за что, кто убил молодую красавицу богачку? Сколько было убийц? Кто и зачем заменил жемчужные бусы подделкой? Отказываясь от многих версий и отметая превходящие факты, Пуаро с успехом раскрывает загадочное преступление.
Это было ОЧЕНЬ СТРАННОЕ убийство.Убийство, в котором полиция не могла найти попросту НИ-ЧЕ-ГО. Ни мотивов, ни улик, ни подозреваемых, ни даже смысла. Только — множество показывающих разное время часов в комнате, где произошло преступление. Только — слепая хозяйка дома, утверждающая, что не знает убитого, да юная стенографистка, обнаружившая тело неизвестного мужчины…Это было ОЧЕНЬ СТРАННОЕ убийство. Но не менее странным были и методы расследования, за которое взялся молодой частный детектив…
Небогатый, но обаятельный Майкл Роджерс присмотрел себе старинный особняк, который в округе считают проклятым. Но Майкла не пугают людские предрассудки. Он решает, что наилучший способ заполучить особняк — это жениться на богатой Фенелле Гудмен, а потом отделаться от нее...
Десять никак не связанных между собой людей в особняке на уединенном острове... Кто вызвал их сюда таинственным приглашением? Кто убивает их, одного за другим, самыми невероятными способами? Почему все происходящее так тесно переплетено с веселым детским стишком?
В Лондоне совершено убийство. У тела жертвы, Морин Лайон, находят записную книжку. Полиция объявляет по радио, что разыскивается подозреваемый в убийстве: человек в сером пальто, светлом шарфе и фетровой шляпе.В пансионе «Монксуэлл-мэнор», который принадлежит молодой супружеской паре Рэлстонов, начинают собираться гости — Кристофер Рен, миссис Бойл, майор Меткаф и мисс Кейсуэлл. Из-за снегопада они оказываются запертыми в доме и читают в газете об убийстве. Прибывает ещё один гость — мистер Паравичини, чья машина застряла в снегу.
В романе «Час Ноль» расследование очередного «чисто английского убийства», совершенного самым банальным предметом традиционного английского быта — набалдашником от прута каминной решетки — ведет суперинтендент Баттл.
Эдгар Уоллес — известный английский писатель, поэт, драматург и историк. В начале XX века он покорил своими детективами весь мир. Его книги считались изысканными и высокоинтеллектуальными. Позже детективы прославленного романиста долгое время не издавались. Они стали библиографической редкостью, которую передавали из поколения в поколение. В романах «Отель на берегу Темзы» и «Тайна булавки» действие происходит в Лондоне начала XX века. Волна дерзких ограблений, совершаемых международной бандой, и загадочное убийство миллионера в его собственном доме — раскрыть эти преступления невероятно сложно еще и потому, что всякий раз на пути расследования оказывается женщина.
В отношении этого рассказа (как ни для одного другого в богатом наследии Карра!) применимо словоупотребление «первый»: * он ПЕРВЫМ (или одним из первых) был опубликован в издании с массовым тиражом; * явился ПЕРВЫМ произведением, где действует ПЕРВЫЙ серийный карровский герой — префект (впоследствии — шеф парижской полиции) Анри Бенколен; * стал ПЕРВЫМ из рассказов любимого автора, где решается «загадка закрытой комнаты».igor14.
Джон Диксон Карр (англ. John Dickson Carr) (1906–1977) — широко известный и популярный писатель в жанре классического направления детектива. Публиковался также под псевдонимом «Картер Диксон». Он жил и писал как в Америке, так и в Англии, поэтому его иногда называют «англо-американским писателем». Один из лучших представителей «золотого века детектива». Известна даже крылатая фраза, введенная литературоведами: «В царстве детективов, где королевой признана Агата Кристи, премьер-министром, пожалуй, можно считать Джона Диксона Карра». Джон Диксон Карр считается самым крупным специалистом в истории детектива по «невероятным убийствам» и по «убийствам в закрытой комнате», как называли их критики.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Шанхай, конец 1930-х годов. В одном из парков «дальневосточного Вавилона» обнаружено мертвое тело состоятельного бонвивана с изящным стилетом в сердце. Друзья убитого, такие же эмигранты из России, решают проникнуть в тайну его смерти и берут на себя роль сыщиков. Улицы, набережные, кафе и кабаре Шанхая с русскими «партнершами для танцев» становятся фоном их расследования, которое приводит к неожиданным и шокирующим откровениям. Детективный роман известного беллетриста «русского Китая» Я. Ловича «Дама со стилетом» (1940) продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций фантастических и приключенческих произведений писателей русской эмиграции.
В двадцать второй том Собрания сочинений Агаты Кристи вошли романы, написанные под псевдонимом Мэри Уэстмакотт: «Хлеб великанов» (1930), «Неоконченный портрет» (1934), «Вдали весной» (1944).
В двадцать первый том Собрания сочинений А. Кристи вошли романы «Врата судьбы» (1973), «Занавес» (1975), «Забытое убийство» (1976), два рассказа.
В семнадцатый том Собрания сочинений Агаты Кристи вошли романы «Карибская тайна» (1964), «Отель Бертрам» (1965), «Третья девушка» (1966), «Ночная тьма» (1967).
В восемнадцатый том Собрания сочинений Агаты Крист вошли романы: «Часы» (1963), «Пальцы чешутся. К чему бы?» (1968), «Вечеринка ма Хэллоуин» (1969).