Дюма. Том 73. Путевые впечатления. В России. (Часть первая) - [43]

Однако Петр выдвигает свои возражения.

В ответ на эти возражения против него двинулись шестьсот стрельцов.

Петр, вовремя предупрежденный, собирает своих соратников, которыми командует Лефорт, и бежит в тот самый Троицкий монастырь, где однажды уже была чудесным образом спасена его жизнь.

Там он провозглашает себя полновластным государем и призывает к себе верных ему подданных.

Спешно прибывают бояре; патриарх, видя, что у царя перевес сил, переходит на его сторону; царевна Софья объявлена похитительницей престола, и Петр победоносно вступает в Москву, идя во главе Преображенского полка.

Восшествие Петра на трон происходит на пороге XVIII века; с угрозой, исходящей со стороны Азии, почти покончено: император Леопольд одержал победу над Мустафой II; Собеский умирает, отчаявшись в возможности спасти Польшу; Август Саксонский, этот достославный гуляка, вот-вот воссядет на престол, оттеснив принца де Конти; Вильгельм III правит Англией; Людовик XIV берется за перо, чтобы подписать Рисвикский мир; курфюрст Бранденбургский выторговывает себе прусский престол; дни Карла XI сочтены.

Россия, при потомках Рюрика повернувшаяся на Восток, опять начала поворачиваться к Западу. Столь естественная для обитателей Севера тяга искать тепла и света, пресеченная злосчастным татарским нашествием, снова набирает силу, и ее уже нельзя одолеть.

Границы России: на востоке — река Урал, на юге — линия, протянувшаяся от Астрахани до Киева, на западе — Днепр и Двина, на севере — два разоренных Иваном Грозным города, Псков и Новгород. А еще дальше на севере — Белое море, дикое, бушующее пять месяцев в году, а остальные семь месяцев — скованное, неподвижное, пустынное.

Петр унаследовал царство, состоящее сплошь из суши, и, заключенный в его пределы и не имея из него выхода, чувствовал себя, словно укротитель львов, запертым один на один с варварством, бунтарством и насилием.

И он замыслил вначале покончить с этими тремя рыкающими зверями, а потом обратиться лицом к северо-западу; там есть европейское море, правда северное, холодное, но берега его уже цивилизованы. В этом море есть Финский залив и Рижская гавань — две отдушины, через которые выветрятся застойные, удушливые испарения Азии. Однако от этого моря царя отделяют земли, принадлежащие воинственной нации, самой грозной на свете. Эти земли ощетинились крепостями, которые обороняет армия, втрое превосходящая численностью ту, какой располагает он.

Но это не имеет значения!

Когда настанет час, царь двинется прямо на преграду, возьмет быка за рога и повергнет его, как Геркулес Ахе-лоя.

Но, чтобы побеждать других, нужно сначала победить самого себя; чтобы учить других, нужно самому обладать знанием; чтобы избавить царство от варварства, нужно самому приобщиться к цивилизации.

Петр оставит в Москве гражданским правителем старого боярина Ромодановского, в чьей несгибаемости и непоколебимой преданности он уверен, а военными начальниками назначит Лефорта и Гордона. Лефорта мы уже знаем. Что же касается Гордона, то это шотландец, давший слово отдать за Петра свою кровь и свою жизнь, и это обещание он исполнит, проявляя преданность, присущую шотландцам. Ну а тем временем сам Петр, с циркулем, топором и скальпелем в руках, объедет всю Европу, как это делали в старину наши цеховые подмастерья, которым полагалось обойти всю Францию, и, как они, вернется к родному очагу, лишь получив звание мастера.

Необычайный пример явил миру этот монарх, деспот по рождению, деспот по положению, деспот по духу, властвовавший над народом, где дворянин — раб монарха, а народ — раб дворянина, где сын — раб отца, а жена — рабыня мужа: он сделал для свободы всех этих людей больше, чем любой из современных патриотов или античных республиканцев!

Ему предстояло огнем и мечом навести порядок во всех этих напластованиях многовекового царства рабства.

И вы увидите, как дворяне и священники, женщины и дети — весь народ будет цепляться за древнее варварство, за грубые нравы, за весь этот мрак, который, по словам одного из русских писателей, превращает Россию скорее в дремучий лес, чем в государство.

С Петром Россия не продолжалась — она начала все сначала.

На кого падут первые удары богатыря? На янычар, духовенство, знать?.. На тех, кто первым окажется в уязвимом положении, — на стрельцов.

Они недовольны больше всех и потому уверены во всеобщем недовольстве. Полки, устроенные по европейскому образцу, грозят занять их место. Двенадцать тысяч еретиков под командованием француза и шотландца остались хозяевами Москвы, святого города, а они, стрельцы, отправлены в войска, сражающиеся на границах. Но их дело — не воевать против турок или казаков, а возводить на трон царей и свергать их.

Петр откладывает свой отъезд.

Два командира стрельцов, Циклер и Соковнин, замышляют заговор против молодого царя, в котором они угадывают непримиримого врага и который поэтому не должен остаться в живых. Когда же он будет мертв, Ивана вызволят из его дворца, Софью — из ее темницы, и от их имени продолжится это долгое царство жестокости, бесчинств и грабежей, в которых и состоит жизнь этих новых преторианцев.