Дюма. Том 73. Путевые впечатления. В России. (Часть первая) - [40]

Что же касается титула «император», то Елизавета Английская, проявив учтивость, а главное, из политической целесообразности, первой дала его Ивану Грозному, но лишь Петр Великий, сто пятьдесят лет спустя, заставил другие державы признать его за собой.

Не достигнув своей постоянной цели, указанной в так называемом завещании Петра I, — быть одновременно императорами и Востока, и Запада, — русские монархи, однако, уже сегодня соединяют восточный титул царя с западным титулом императора. Что же касается титула «самодержец», то это славянское слово, которое в точности соответствует греческому «автократ» и означает «властвующий самолично».

Установив все это, возвратимся к Петру I, к его предкам и его потомкам, проследим эту родословную вплоть до Петра III и посмотрим, как у потомков Романовых к русскому началу примешивается немецкое начало — через герцога Голыитейнского, мужа Анны, и через Екатерину II Ангальт-Цербстскую, мать Павла I.

Этим ключом мы и откроем дверь таинственного дворца северной Исиды.

ПЕТР ВЕЛИКИЙ

На берегу пустынных волн Стоял он, дум великих полн,

И вдаль глядел. Пред ним широко Река неслася; бедный челн По ней стремился одиноко.

По мшистым, топким берегам Чернели избы здесь и там,

Приют убогого чухонца;

И лес, неведомый лучам В тумане спрятанного солнца,

Кругом шумел.

И думал он:

Отсель грозить мы будем шведу.

Здесь будет город заложен Назло надменному соседу.

Природой здесь нам суждено В Европу прорубить окно,

Ногою твердой стать при море.

Сюда по новым им волнам Все флаги в гости будут к нам,

И запируем на просторе.

Таким царь Петр предстает Пушкину, о стихах которого не следует судить по моему переводу: Пушкин — великий поэт, поэт из семьи Байрона и Гёте.

К несчастью, он был убит в расцвете сил и таланта. России не везет: все ее великие поэты, все ее великие художники, все ее великие музыканты отняты у нее смертью — либо естественной, либо насильственной — в молодом возрасте.

Как будто ветви дерева не стали еще достаточно крепкими, чтобы нести на себе подобные плоды.

Возвратимся к Петру I.

Мы уже рассказывали, каким образом род Романовых взошел на трон. Безвестный немец, кажется пруссак, был в основании древа этой прославленной династии, но древо это за двести с лишним лет пустило такие глубокие корни в русскую землю, что и сок, и сердцевина — все в нем стало русским.

Михаил Романов царствовал с 1613 по 1645 год.

Его сын Алексей царствовал с 1645 по 1676 год.

Он оставил от своего первого брака, с дочерью боярина Милославского, двух царевичей и шесть царевен, а от своего второго брака, с Натальей Нарышкиной, — Петра, ставшего Петром I, и царевну Наталью.

Старшим сыном от первого брака был Федор. Он взошел на престол после смерти отца, но был слаб и хил, процарствовал едва ли пять лет и назначил своим наследником самого младшего брата, Петра, которому было лишь десять лет от роду.

Он не допустил к трону Ивана из-за неспособности того к царствованию.

Но царевна Софья, третья дочь от первого брака Алексея, твердая духом и честолюбивая, видя, что Иван не может править из-за неспособности, а Петр из-за малолетства, решила править вместо них.

Был очень простой способ достичь этой цели: избавиться от Петра и царствовать от имени Ивана.

Обстоятельства казались благоприятными.

Через два дня после погребения царя Федора вооруженные стрельцы сбежались к Кремлю, жалуясь на девятерых своих полковников, не рассчитавшихся с ними сполна.

Полковников отстранили от должности, и стрельцы получили причитавшееся им жалованье.

Но этого им показалось мало: они вновь принялись за этих девятерых, били их розгами, а затем, по восточному обычаю, еще и заставили поблагодарить тех, кто взял на себя этот труд, и заплатить за науку.

В этот бунт и вмешалась Софья: она направила стрельцам список сорока бояр, названных врагами государства. Посланные ею агенты стали распускать среди пьяных солдат слухи, что один из двух Нарышкиных, братьев царицы Натальи, завладел платьем царя Ивана и сел вместо него на трон; что он хотел задушить государя и что Федор, которого считали угасшим по слабости здоровья, был отравлен голландским врачом по имени Даниил Вангад.

Все это сопровождалось непосредственной раздачей денег на месте и обещаниями увеличить солдатское жалованье в будущем. Царевна не могла ничего сказать против Петра, десятилетнего ребенка, но надеялась, что он исчезнет в сумятице.

В начале переданного царевной списка стояли имена князей Долгорукова и Матвеева. Главари мятежников идут прямо к ним, выбрасывают обоих из окна, и солдаты ловят их на пики.

Затем, чтобы наказать Ивана Нарышкина за якобы совершенное им нечестие, стрельцы вторгаются во дворец. Они обнаруживают там лишь Афанасия, но в ярости выбрасывают в окно и его тоже, затем выламывают дверь церкви, где укрылись трое из списка, и убивают всех троих у подножия алтаря.

Царица Наталья понимает, что вся эта резня — лишь начало; она берет сына на руки и бежит из Кремля через потайную дверь, бежит полями, наугад, не разбирая дороги. Стрельцы продолжают свое кровавое дело. Им повстречался молодой боярин из рода Салтыковых; в списке его нет, ну да все равно: они убивают и его, поскольку кто-то из них закричал, что это Иван Нарышкин. Потом, убедившись в своей ошибке, они несут тело убитого отцу, чтобы он похоронил его. Негодяи внушают такой ужас, что старик благодарит их и дает им деньги за окровавленный труп. Мать, не в силах постичь такого скорбного мужества, упрекает мужа за проявленную им слабость.