Дыхание жизни - [12]
Фрэнсис. На днях в издательстве один мужчина на меня так посмотрел! Я уже почти забыла, как это бывает.
Мадлен. Осколки воспоминаний!
Фрэнсис. Да, вроде того.
Короткое молчание.
Мадлен. Он с вами заговорил?
Фрэнсис. Он сказал: «Не хотите со мной пообедать?»
Мадлен. Что ж. Он не оригинален в выборе тактики.
Фрэнсис. Нет.
Мадлен. Далеко не первопроходец.
Фрэнсис. Я хотела ему сказать: «Пообедать? Или, может, вы хотите сказать, сходить в бар? Что именно вы предлагаете? Свидание? По-моему, поздновато. Мне кажется, мы с этим немного опоздали».
Мадлен. Отчего же?
Фрэнсис не отвечает.
Ну и как, вы пошли? Разве вы не из тех, кого называют «привлекательной женщиной»?
Фрэнсис. Вы хотите сказать — в книгах называют?
Мадлен. Да, в романе вас назвали бы «привлекательной особой». Почему бы вам не сходить на свидание? Вы свободны.
Фрэнсис молча курит.
Фрэнсис. В другой раз это было в прошлом году, на вечеринке. Тот мужчина спросил, не соглашусь ли я уединиться с ним в буфетной.
Мадлен. Правда? (Мадлен хмурится). Что, в любой буфетной?
Фрэнсис. Да нет. В той, что была там рядом на лестничной клетке.
Мадлен. И вы пошли?
Фрэнсис смотрит на нее какое-то время. Затем утвердительно кивает.
Фрэнсис. Должна признаться, да.
Мадлен. И что, жалеете об этом?
Фрэнсис отрицательно качает головой.
Что ж, это уже максимально приближено к реальной действительности. (Мадлен, с веселым выражением лица, начинает искать, что бы еще съесть).
Фрэнсис. Вы живете как студентка.
Мадлен. А почему бы и нет?
Фрэнсис. Конечно. Если вы можете это себе позволить, то почему нет?
Мадлен. Встать вот так среди ночи…
Фрэнсис. И часто вы так делаете?
Мадлен. Иногда. Если захочу. А потом сплю целый день. Вот я и говорю: почему бы и нет? Мы же свободны. (Мадлен пожимает плечами). Этому приходится учиться: как отпустить от себя прошлое.
Фрэнсис вынимает изо рта сигарету, чтобы ответить Мадлен.
Фрэнсис. После ухода Мартина дом был таким пустым.
Мадлен. У меня тоже.
Фрэнсис. Дети разъехались. Раньше мне всегда казалось, что у нашего дома была какая-то своя особенная роль. А теперь эта роль была уже сыграна.
Мадлен. Вы все еще там живете?
Фрэнсис. Да, там. (Какое-то время Фрэнсис смотрит на Мадлен). На нашей улице по-прежнему парковались в два ряда Рэйндж-Роверы, выплевывали на дорогу кучки детей, а их мамаши в спортивных костюмах бегали с ключами в руках; я сама когда-то носила такие же трикотажные костюмы… Они перекликались: «У меня нет ни минуты!», «Мне надо бежать!», «Кларисса не забыла бутерброды?», и так далее, как будто у меня за окном крутили один и тот же старый фильм…
Мадлен перестает есть и слушает.
Мой дом превратился в декорацию для пьесы, которую больше не играли. Когда-то здесь бегали по лестницам, распахивали двери настежь… (Фрэнсис оборачивается и смотрит на Мадлен.) Я тогда садилась за стол и раскрывала свою школьную тетрадь. И думала: «Этого нельзя называть Мартином, пусть он будет Майкл. И он не может быть адвокатом, пусть работает в рекламе». Потом в один прекрасный день я подумала: «Что я делаю? Для чего я все это выдумываю? К чему эта ширма, этот вымысел, которым я прикрываюсь? Кому он нужен? Ведь интересно то, что произошло на самом деле, это и есть самое захватывающее! Все в точности так, как было. Значит, мне нужно выяснить, как все это случилось. До мельчайших подробностей».
Мадлен отодвигает в сторону свою бумажную тарелку.
Мадлен. Так он в Сиэтле?
Фрэнсис. Да.
Мадлен. Он туда переехал?
Фрэнсис. Да. Потому что она американка.
Мадлен. Ах, да, конечно.
Фрэнсис. Она сюда приезжала.
Мадлен. Да-да.
Фрэнсис. Она молодая. (Фрэнсис слегка улыбается). Да уж, за те последние годы я много чего наслушалась про молодость. Даже прежде, чем она появилась. Какие замечательные эти молодые! Как много у молодежи чего-то такого, чего нет у нас!
Мадлен. Вы хотите сказать, чего-то еще кроме молодости?
Фрэнсис. Он говорил, индивидуальность. Открытость.
Мадлен. Да.
Фрэнсис. «Все, что для нас было трудно, им дается с легкостью», — он так говорил.
Мадлен. Понятно.
Фрэнсис. Он говорил: «Они не унылые, их не преследует прошлое».
Мадлен. Так и сказал?
Фрэнсис. «Говорят, молодежь больше ни во что не верит. Мол, у них нет ни идеалов, ни воображения. Они не знают, что можно, а чего нельзя. А что в этом плохого? По-моему, это только плюс», — так он говорил. «Вот возьми нас…»
Мадлен. И что? (Она выжидает паузу). И что?
Фрэнсис. «Мы только и делали, что мечтали. И что с нами стало?» (Фрэнсис колеблется). Как-то ночью я спросила его: «То есть, ты хочешь сказать, что когда ты с ней, тебе уже не кажется, что ты трахаешься с привидением?»
Мадлен с интересом поворачивается.
Мадлен. А вы смелая, решили не сдаваться!
Фрэнсис. Да, в тот раз так и было.
Мадлен. И что же он ответил?
Фрэнсис. Он сказал, что еще не спал с ней.
Мадлен. Что-что?
Фрэнсис. Он сказал: «Да, я собираюсь с ней жить. Я хочу построить с ней свою жизнь. Но раз уж ты об этом спрашиваешь, то я с ней не спал».
Мадлен поражена. Она с изумлением смотрит на Фрэнсис, которая тоже на нее смотрит, но очень спокойно.
Мадлен. Постойте-ка…
Фрэнсис. Вот так-то.
Мадлен. Но как же…
Фрэнсис улыбается.
Действие разворачивается во второй половине 50-х годов прошлого века, время, когда после долгих лет окаменелости ощущается приближение перемен, которые позднее назовут оттепелью. Главная героиня — художница, некогда учившаяся в Париже у самого Матисса: теперь она считается специалистом по нему, её приглашают в качестве эксперта тогда, когда обычные методы не дают результатов… Пьеса «Залив в Ницце» была впервые сыграна 4 сентября 1986 года в театре Котслоу, Лондон, в постановке Дэвида Хэйра.
В основу сюжета пьесы легла реальная история, одним из героев которой был известный английский писатель Оскар Уайльд. В 1895 году маркиз Куинсберри узнал о связи своего сына с писателем и оставил последнему записку, в которой говорилось, что тот ведет себя, как содомит. Оскорбленный Уайльд подал на маркиза в суд, но в результате сам был привлечен к ответственности за «совершение непристойных действий в отношении лиц мужского пола». Отсидев два года в тюрьме, писатель покинул пределы Англии, а спустя три года умер на чужбине. «Поцелуй Иуды» — временами пронзительно грустная, временами остроумная постановка, в которой проводятся интересные параллели между описанной выше историей и библейской.
Пьеса Дэвида Хэйра «Голубая комната» — парафраз пьесы австрийского драматурга Артура Шницлера «Любовный хоровод» была написана в начале XX века. Первыми эту пьесу увидели в Лондоне в 1998 году в театре «Донмар Уэйрхаус». Несмотря на легкость сюжета и комичность некоторых сцен, она обнажает всем известную сегодня проблему отчужденности. «Голубая комната» — это пьеса об одиноких в большом городе мужчинах и женщинах. О тех, кто в поисках глубоких чувств, пресыщается легкой добычей и теряет вкус к настоящей жизни.
![Инцест [=Страсть]](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
Художник, доживший до преклонных лет, встречает молодую женщину, очень похожую на его мать. Сам герой никогда не знал собственной матери. Она бросила его еще младенцем, в роддоме, но при этом оставила при нем свою фотографию, которую он хранил всю жизнь. И вот спустя много лет он встречает женщину, как две капли воды похожую на ту, что на фотографии. Между ними возникают непростые отношения.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В пьесе Миеко Оучи «Синий свет» мы застаём 100-летнюю Лени Рифеншталь в офисе голливудской киностудии. Она готова сделать отчаянный шаг и решиться на съёмки своего первого художественного фильма за последние пятьдесят лет, но что из этого выйдет, — вот вопрос.
Cпектакль «Рыдания» про генетику женского одиночества, сконструирован из монологов трех женщин, представительниц одной семьи: дочери, матери и бабушки.Три поколения потерянных женщин — восемнадцатилетняя, сорокачетырехлетняя и семидесятилетняя. Они все дезориентированы, все несчастливы. Их несчастье не социальное, а внутреннее: «Они загнаны в ментальные ловушки, это их личная несвобода».
В сборник пьес известнейшего английского драматурга Джона Осборна (1929–1994) вошли три его пьесы: «Оглянись во гневе», «Комедиант» и «Лютер». Две последние пьесы на русском языке печатаются впервые.Экранизации и постановки:Оглянись во гневе / Look Back In Anger — Великобритания (Т.Ричардсон) 1958Полковник Редль / Oberst Redl (И.Сабо) (cценарий в соавт.) 1985Комедиант / The Entertainer — Великобритания (Т.Ричардсон) 1960Атака лёгкой кавалерии / The Charge of the Light Brigade (cценарий) — Великобритания (Т.
В формальном плане Вальчак пользуется театральной условностью, вводя символические фигуры и ожившие предметы, как, например, в пьесе «Шахта». Герой пьесы — шахтерский город Валбжих, олицетворяемый неким шатающимся по улицам типом по имени Валек.