Дворец райских наслаждений - [78]

Элен оказалась не в силах сдержать смешок:

— Так вот почему тебя перевели в инженерные войска?

— Ну что ты. Виновников графского конфуза так и не нашли. Впрочем, полковник обо всем догадался. Между нами началась необъявленная война. Не буду утомлять тебя подробностями. В конечном счете он бы наверняка добился моего перевода, однако я связал его по рукам и ногам.

— Каким образом? — спросила Элен.

— Соблазнив его жену, дорогуша, — ответил он.

— Что?

— Пойми, если бы полковник согласился на роль ревнивого мужа, он стал бы посмешищем. Так что выбора у него не было, — Генри горько рассмеялся. — Мы вращались в обществе, полагавшем, что в рогах ничего позорного нет. Позор — придавать рогам чрезмерно большое значение. Не поверишь, но самым безопасным местом для меня оказалась постель графини. C’est trop drôle n’est-ce pas?[22] Я недооценил своего недруга. Как я уже сказал, я был молод и глуп. Видишь ли, сперва его дочка не входила в мои планы. Одним словом, я был наказан за свое безрассудство и изгнан из рая. Я не слишком резок? Ты ведь хотела услышать именно это.

— Зачем ты строишь из себя циника? Я тебе не верю. Ты не такой. Зачем ты мне все это рассказываешь? — губы Элен дрожали, в глазах стояли слезы.

Они подъехали к ирригационному каналу, отделявшему одно поле от другого. Девушка рывком, словно пытаясь скрыться от неприятного разговора, направила лошадь вниз по склону, а потом вверх, оказавшись на противоположном берегу.

Генри задумчиво посмотрел на Элен, после чего осторожно направил лошадь вниз.

— Конечно, я мог бы тебе соврать, — промолвил он, приблизившись к Элен. Она отъехала на несколько сотен ярдов от канала и остановила коня, дожидаясь спутника. — Мог бы придумать какой-нибудь сладкий вздор. Я мог бы сказать, что злые родичи лишили меня законного наследства и я был вынужден бежать в Индию в поисках спасения от кредиторов, где, затаив ненависть к врагам, я ожидал бы походящего момента, чтобы вернуться и заявить права на свои владения. Ведь именно так поступают все положительные герои знаменитых романов? В жизни все по-другому. Впрочем, ты не из тех, кто верит романам. В глубине души я тебе нравлюсь. Пусть даже ты об этом еще и не знаешь. Ты не сентиментальна. Ты видишь мир таким, какой он есть. И ты чувствуешь голод. Так же, как и я. Голод и тягу к новым ощущениям.

Элен покачала головой, но не двинулась с места. Казалось, слова Генри заворожили ее вместе с лошадью.

— Да, я соблазнил графиню. Не скажу, что сотворил нечто из рук вон выходящее, чего никогда прежде не делали другие офицеры или, осмелюсь заметить, даже наш здоровяк капрал. Ты не имеешь ни малейшего представления о том, что являют собой женщины из высшего общества. Нет ничего лучше тайной интрижки с молодым человеком, способным дать новую жизнь вянущей розе… Хотя не скажу, что она была такой уж вянущей, нет, как раз наоборот. Однако я не собирался держать нашу связь в тайне. Я приложил все усилия, чтобы дать ей огласку. Я хотел, чтобы о нас знал весь город, включая ее мужа. Обо мне говорили в клубах, наша интрижка с графиней стала событием года, и этот чертов граф, этот старый козел, ровным счетом ничего не мог поделать. Видишь ли, Элен, ты воспитывалась в монастыре, поэтому то, что ты называешь грехом, весьма заурядное действо, которому предаются мужчины и замужние дамы, как только им предоставляется подходящий шанс. Мы меняем спальню на спальню чаще, чем франт перчатки, а утром, мило улыбаясь, отправляемся на охоту с мужьями-рогоносцами. Так принято себя вести в светском обществе.

— А дочь? — резко спросила Элен. — Ты сказал, что надругался над его дочерью. Это правда?

Генри поднял на девушку взгляд, словно собираясь отпустить очередную колкость, но вдруг тяжело вздохнул и серьезно ответил:

— Нет, Элен. Это неправда. Все было с точностью до наоборот. Это Кэролайн надругалась надо мной. Над душой и сердцем. Я никогда прежде не встречал девушки столь прекрасной и столь порочной. Дело было в Лейленде. Я как раз вышел из комнаты ее матери. Стояло чудесное утро, сквозь занавески светило солнце, пели птички, а в коридоре стояла она в ночной рубашке, стояла, смотрела на меня и улыбалась… Ангел порока. Ангел бездны. С того самого момента моя жизнь целиком и полностью принадлежала ей. Она это прекрасно знала. Она понимающе улыбнулась мне и скользнула назад в свою комнату, оставив дверь приоткрытой. Я последовал за ней.

* * *

Лао Чжао, ехавший на муле на значительном удалении от мужчины и рыжеволосой, с интересом смотрел, как они замерли в седлах, в то время как их скакуны мирно пощипывали травку. Женщина с мужчиной, как обычно, говорили, говорили, говорили — однако на этот раз на их лицах не было улыбок. Лао Чжао поймал себя на мысли, что никогда прежде не видел господина таким напряженным, а женщину столь бледной и сосредоточенной.

* * *

— Разумеется, она все продумала заранее, — продолжил Генри после длинной паузы. — Она уже была беременна, впрочем, кто бы мог подумать — тело как у эльфа, а талия — талию можно было ладонью обхватить. За завтраком она не обращала на меня внимания — сама надменность, — и это меня распалило еще больше. Всю неделю я жил только ожиданием утра, когда мог остаться с ней наедине. Целыми днями я мечтал о ее волосах, взгляде, запахе. Даже когда я занимался любовью с ее матерью, я все равно думал о ней, да, она разрешила мне продолжать отношения с матерью, сказав, что это ее возбуждает. Думаю, моя интрижка с матерью забавляла Кэролайн. Каждое утро я с ужасом ожидал, что дверь в спальню окажется запертой, а когда ручка поддавалась, мне хотелось петь от радости — Кэролайн, широко улыбаясь, лежала в постели, разметав по подушкам каштановые волосы, протягивая ко мне тоненькие белые ручки, а за окном чирикали воробьи и пели зяблики. Каким прекрасным казалось мне каждое утро!