Душа за работой: От отчуждения к автономии - [73]
Катастрофы и морфогенезы
Происходящее ныне не может быть охарактеризовано как кризис. Кризис это переструктурирование организма, который в состоянии поддержать собственную функциональную структуру. Не думаю, что сейчас есть основания говорить о переналадке глобальной структуры капитализма. Мне кажется, что мы вошли в полосу катастрофического морфогенеза. Капиталистическая парадигма, основанная на взаимосвязи дохода и труда, уже не в состоянии поместить в надлежащий контекст (ни в семиотической, ни в социальной плоскостях) существующую форму всеобщего интеллекта.
В тридцатые годы возможность рузвельтовского «нового курса» была обусловлена наличием природных ресурсов и возможностью повысить спрос и потребление товаров индивидами. Но это всё в прошлом. Природные ресурсы нашей планеты близки к истощению; мы движемся к глобальной экологической катастрофе. С другой стороны, современный поворот в экономике и падение цен на нефть рискуют дополнительно усилить разграбление этих ресурсов. В то же время не ожидается возвращения к прежнему уровню потребления, во всяком случае, в странах Запада. Следовательно, нет смысла ожидать конца кризиса или выработки новой политики полной занятости. В будущем не предвидится никакой возможности для полной занятости.
Крах глобальной экономики следствие не только лопнувшего финансового пузыря, но и в гораздо большей степени лопнувшего пузыря трудовой деятельности. Простая истина заключается в том, что на протяжении последних пяти столетий мы трудились чересчур много. Мы трудились так усердно, что позабыли о жизненных функциях социального окружения: язык, эмоции, секс, терапия, самолечение, всё оказалось обращено в товар.
Общество не нуждается более в росте масштабов труда, в увеличении численности рабочих мест и расширении конкурентности. Совсем наоборот, нам надлежит отрезать увесистый ломоть от рабочего времени, существенным образом высвободить жизнь из-под гнёта общественного производства; лишь в этом случае удастся заново сплести ткань общественных отношений. Если удастся упразднить связь между трудом и прибылью, люди смогут высвободить колоссальный объём энергии, которую можно будет направить на социальные нужды. Только в этом случае решение социальных задач перестанет быть частью экономики и наконец-то снова сделается решением жизненно важных вопросов. С учётом падения спроса и закрытия фабрик люди страдают от отсутствия денег и лишаются возможности приобретать необходимые в их повседневной жизни вещи. Хотя экономисты и признают существование этого замкнутого круга, они не в состоянии разорвать его, ведь тут имеет место двойная связь, которую экономика может лишь подпитывать. Двойная связь сверхпроизводства не может быть устранена за счёт чисто экономических методов; тут нужен антропологический скачок, отказ от привычной экономической парадигмы (труд в обмен на зарплату). Мы одновременно столкнулись как с избыточной стоимостью, так и с сокращением спроса; насущно необходимым становится процесс перераспределения богатства. Нам следует полностью отказаться от догмы, согласно которой прибыль непременно должна являться вознаграждением за выполнение работы. Каждый человек имеет право на получение выплат, необходимых для поддержания его существования. Трудовая деятельность не имеет с этим ничего общего.
Вообще заработная плата это не какой-то естественный феномен, это продукт культурного моделирования социальной сферы. Для развития капитализма было необходимо, чтобы соединились вместе выживание индивида и его подчинение процессу эксплуатации. Но в современных условиях мы должны предоставить населению возможность развивать свои познания, эмоциональную сферу, творческое начало, общение. В этом-то и заключается современное богатство, а вовсе не в ненужном импульсивном труде. И пока большинство населения не освободится от зависимости, установленной между прибылью и трудом, до тех пор править обществом будут нищета и война.
Как излечить депрессию?
Хотя Делёз и Гваттари и не прибегают к понятию «депрессия», в их последних книгах «Хаосмос» и «Что такое философия?» можно найти немало интересных высказываний на эту тему. Например, в заключительной главе книги «Что такое философия?» содержится рассуждение о хаосе. По словам Делёза и Гваттари, хаос тесным образом связан с ускорением семиосферы, а также с утончением инфосферной корки. Ускорение, которое имеет место в мире знаков и символов, а также тех информационных стимуляторов, которые окружают наш интеллект, приводит к панике. Когда ты не в состоянии более понять тот поток информации, что стимулирует твой мозг, ты начинаешь стремиться вообще покинуть коммуникационное поле, отключить возможность интеллектуального и психического реагирования. В заключительной главе книги «Что такое философия?» Делёз и Гваттари пишут:
Нет ничего более томительно болезненного, чем мысль, которая ускользает сама от себя, чем идеи, которые разбегаются, исчезают едва наметившись, изначально разъедаемые забвением>100.
Не следует усматривать в депрессии чистую патологию; это ещё и особая форма познания. По словам Джеймса Хильмана, депрессия это состояние разума, который ближе всего подошёл к пониманию истины исчезновения и смерти. Страдание, несовершенство, старость, разложение, вот те истины, которые удаётся разглядеть с высоты депрессии.
Книга итальянского социолога Ф. Берарди посвящена феномену массового убийства и самоубийства в современном мире. Почему мальчик приходит в школу и убивает своих учителей и одноклассников, почему однажды вечером мужчина решает расстрелять людей в кинотеатре во время сеанса «Бэтмена», что подтолкнуло Брейвика к убийству 71 человека? Почему, несмотря на рост уровня жизни и безграничный прогресс, число самоубийств в развитых странах растет год от года и преимущественно среди молодого поколения?Автор рассматривает социальные истоки и предпосылки этих явлений в нашей повседневной жизни.
Рене Декарт — выдающийся математик, физик и физиолог. До сих пор мы используем созданную им математическую символику, а его система координат отражает интуитивное представление человека эпохи Нового времени о бесконечном пространстве. Но прежде всего Декарт — философ, предложивший метод радикального сомнения для решения вопроса о познании мира. В «Правилах для руководства ума» он пытается доказать, что результатом любого научного занятия является особое направление ума, и указывает способ достижения истинного знания.
В настоящем учебном пособии осуществлена реконструкция истории философии от Античности до наших дней. При этом автор попытался связать в единую цепочку многочисленные звенья историко-философского процесса и представить историческое развитие философии как сочетание прерывности и непрерывности, новаций и традиций. В работе показано, что такого рода преемственность имеет место не только в историческом наследовании философских идей и принципов, но и в проблемном поле философствования. Такой сквозной проблемой всего историко-философского процесса был и остается вопрос: что значит быть, точнее, как возможно мыслить то, что есть.
Системное мышление помогает бороться со сложностью в инженерных, менеджерских, предпринимательских и культурных проектах: оно даёт возможность думать по очереди обо всём важном, но при этом не терять взаимовлияний этих по отдельности продуманных моментов. Содержание данного учебника для ВУЗов базируется не столько на традиционной академической литературе по общей теории систем, сколько на современных международных стандартах и публичных документах системной инженерии и инженерии предприятий.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге представлен результат совместного труда группы ученых из Беларуси, Болгарии, Германии, Италии, России, США, Украины и Узбекистана, предпринявших попытку разработать исследовательскую оптику, позволяющую анализировать реакцию представителя академического сообщества на слом эволюционного движения истории – «экзистенциальный жест» гуманитария в рушащемся мире. Судьбы представителей российского академического сообщества первой трети XX столетия представляют для такого исследования особый интерес.Каждый из описанных «кейсов» – реализация выбора конкретного человека в ситуации, когда нет ни рецептов, ни гарантий, ни даже готового способа интерпретации происходящего.Книга адресована историкам гуманитарной мысли, студентам и аспирантам философских, исторических и филологических факультетов.
В своем исследовании автор доказывает, что моральная доктрина Спинозы, изложенная им в его главном сочинении «Этика», представляет собой пример соединения общефилософского взгляда на мир с детальным анализом феноменов нравственной жизни человека. Реализованный в практической философии Спинозы синтез этики и метафизики предполагает, что определяющим и превалирующим в моральном дискурсе является учение о первичных основаниях бытия. Именно метафизика выстраивает ценностную иерархию универсума и определяет его основные мировоззренческие приоритеты; она же конструирует и телеологию моральной жизни.