Душа за работой: От отчуждения к автономии - [72]

Страх перед депрессией принял материальные очертания весной 2000 года, когда виртуальная экономика внезапно испытала колоссальную встряску под воздействием обрушения биржевой стоимости высокотехнологических предприятий. Виртуальный пузырь лопнул, и вся экономика зашаталась так сильно, что начали распространяться депрессивные настроения.

Есть ли возможность избавиться от вроде бы неминуемой депрессии?

Ну кто всерьёз поверит, что излечить надвигающуюся депрессию можно при помощи таблетки амфетамина или ударной дозы психотропных стимуляторов? Разве только какой-нибудь учёный-сумасброд. Но в период, о котором идёт речь, учёный-сумасброд сидел в Белом доме, а амфетаминовая терапия это именно то, что предписал Джордж Буш мировой экономике. Война плюс снижение налогов для богатых. Призыв к населению тратить как можно больше и беспрецедентный рост частного и общественного долга.

По всему миру была развёрнута кампания против коллективного разума, против свободного научного поиска, против общественных учебных заведений.

Но если мы станем на протяжении достаточно долгого периода лечить депрессию при помощи искусственных препаратов, вызывающих эйфорию, добром дело не кончится, рано или поздно подверженный депрессии организм впадёт в коллапс. Восхваление жизненных стратегий, основанных на конкуренции, постоянное взвинчивание нервной системы, всё это готовит итоговый коллапс глобальной экономики, который теперь и разворачивается на глазах у растерявшегося человечества.

Неолиберальная идея относительно равновесия между различными компонентами экономической системы была ошибочной, поскольку она не учитывала системные последствия происходящего для коллективной души. В результате биполярная экономика перешла от эйфории к панике, а теперь балансирует на краю глубокой депрессии.

Упражнения для релаксации в детском саду. Нью-Йорк, Бруклин. 1944.

Фото Говарда Холлема

Танец детей с воздушными шарами на Первомайском фестивале. Гринбелт, США. 1952. Фото Марджори Коллинза

По ту сторону наших познаний

Обеспокоены экономисты, обеспокоены политики: происходящее они именуют кризисом и надеются, что положение дел будет развиваться примерно по такому же сценарию, что и многочисленные кризисы прошлых лет: кризисы приходили и уходили, а капитализм от этого только укреплялся. Но, на мой взгляд, нынешняя ситуация отличается от прежних. Это уже не кризис, это итоговый коллапс системы, которая существовала на протяжении пятисот лет.

Давайте посмотрим на картину в целом. Мировые сверхдержавы стремятся спасти финансовые институции, однако финансовый кризис уже поразил систему промышленности, обрушился спрос, оказались упразднены миллионы рабочих мест. Чтобы спасти банки, государство вынуждено принимать финансовые вливания от будущих вкладчиков, а это означает, что в ближайшие годы спрос упадёт ещё сильнее; следовательно, придётся отказаться от весьма значительной части промышленного производства.

Когда 1 февраля 2009 года министр финансов США Тимоти Гейтнер представлял план спасения режима Обамы, он заявил:

Я буду говорить совершенно искренне. Предлагаемая стратегия потребует больших затрат, она включает множество рисков и рассчитана на длительный период времени. Условия игры будут меняться, и нам придётся приспосабливаться к ним. Нам придётся прибегнуть к рискованным, прежде ещё не апробированным ходам. Мы неизбежно будем делать ошибки. На том или ином этапе неизбежно ухудшение ситуации, когда прогресс покажется маловероятным или вообще остановится.

Сказанное Гейтнером свидетельствует об его интеллектуальной честности. Впечатляет существенная разница между новым правящим классом эпохи Обамы и предшествующим американским режимом. В то же время слова Гейтнера ясно показывают, что политика полностью утратила веру в собственные интеллектуальные возможности.

Унаследованные нами от рационалистической философии эпохи современности экономические познания оказываются теперь совершенно непригодными. Ведь нынешний коллапс является следствием безграничной усложнённости нематериального производства, а также несовместимости (несоответствия) всеобщего интеллекта с капиталистическим способом производства и частной собственностью.

Хаос, иначе говоря, степень усложнённости, значительно превосходящая человеческое понимание, снова стал править миром (если исходить из того, что Хаос есть реальность чересчур сложного порядка, чтобы свести её к имеющимся в нашем распоряжении интеллектуальным парадигмам). Проблемы, с которыми сегодня сталкивается мир, не могут быть разрешены в рамках экономической рациональности. Экономическая парадигма не может являться универсальным мерилом человеческой деятельности.

Нельзя рассматривать нынешний упадок исключительно с экономической точки зрения. Скорее следует усматривать в нём антропологический поворот, изменяющий распределение мировых ресурсов и власть над миром. Модель роста подверглась глубокой интериоризации, она проникла во все поры повседневной жизни, она определяет собой наше восприятие окружающего, наши потребности, стили потребления. Но рост-то уже закончился и никогда больше не возобновится. Не только потому, что нам никогда не удастся оплатить накопившиеся за последние три десятилетия кредиты, но и потому, что физические ресурсы нашей планеты почти исчерпаны, а коллективный разум близок к краху.