Дух старины - [12]

Шрифт
Интервал

А они входят в ворота [своих дворцов], поднимаются в высокие покои,
На треногах[110] расставлены блюда с изысканными яствами.
За ароматом румян — пляски Чжао,
За звонкими флейтами — песни Ци.[111]
Семь десятков пурпурных уточек юаньян,[112]
Пара за парой резвятся в дальних уголках дворцов.
Они веселятся ночь напролет
И утверждают, будто пронеслись тысячи осеней[113]
Кто добился успеха, не покидает постов,
С давних пор уходят те, кто совершил преступления.
Напрасно вздыхать о желтом псе,[114]
Кровавым возмездием стала Люй Чжу.[115]
А кто бы, подобно Чи Ицзы,[116]
Мог расплести волосы и взойти на утлый челн?
753 г.

* * *

Некоторые комментаторы, отталкиваясь от красочного изображения важных придворных сановников, относят это стихотворение к весне 735 г., когда Ли Бо наблюдал пышный въезд императора Сюаньцзуна в Лоян; контент-анализ, проведенный проф. Ань Ци (в седьмой строке читается намек на смену фаворитов — умершего Ли Линьфу на посту канцлера сменил Ян Гочжун), связывает стихотворение с третьим приездом поэта в Чанъань.

Существует перевод этого стихотворения на английский язык, сделанный Эзрой Паундом.

В некоторых изданиях этот текст стоит под № 16.

19

С вершины западного Лотосового пика[117]
Высоко-высоко вижу Минсин.[118]
В белых руках держит цветок лотоса,
Легким шагом ступает по Высшей Чистоте>3,
Радужные одежды стянуты широким поясом,
Воспаряет в небеса,
Приглашает меня подняться на Террасу облаков,[119]
Воздеваю руки в почтительном приветствии Вэй Шуцину.[120]
Ощущаю, что лечу вместе с ними,
Запрягши [святого] Гуся, вздымаемся в пурпурный мрак.[121]
Смотрю вниз на равнину лоянской реки,[122]
Повсюду движутся войска варваров.[123]
Потоки крови залили степные травы,
Шакалы и волки все в шапках гуаньин.[124]
756 г.

* * *

В некоторых изданиях этот текст стоит под № 17.

20

Как-то ездил я в один город в Ци,[125]
Поднимался на гору Хуафучжу.[126]
До чего живописна и крута эта гора,
Изумрудно-зеленая, как лотос.
В свисте холодного ветра — древний святой,
Понимаю, что это Чисун.[127]
Он предлагает мне Белого Оленя,[128]
А сам — на двух Зеленых Драконах.[129]
Тая улыбку, воспаряем так высоко, что земля кажется опрокинутой,[130]
Я счастлив следовать за ним.
* * *
Плачу, расставаясь с близким другом,
Что-то хочется высказать, но перехватывает горло.
Пусть ваша душа остается вечнозеленой сосной,
Старайтесь быть чистым, как иней и снег.
На мирском пути много трудностей и опасностей,
Время[131] сильнее юности.
Разойдемся на тысячи ли,
Уходим, уходим, когда же вернемся?
* * *
Сколько времени мы пребываем в этом мире?
Одно мгновенье — точно порыв ветерка.
Не принес мне пользы «Золотой канон»,[132]
Голова поседела, и я скорблю об этой ошибке.
Утешаю себя и вдруг начинаю смеяться,
Глубоко вздыхаю — к чему все это?
В напрасных страстях по славе да богатству
Как достичь безмятежности?
Лучше оставлю сапоги, украшенные рубинами,[133]
И уйду на восток по дороге на Пэнлай.
И тогда, если циньский император[134] призовет меня,
Он увидит лишь седой туман.
744 г.

* * *

В некоторых изданиях это стихотворение разбито на несколько частей по-разному: две (10 + 20 строк) или три (10 + 8 + 12 строк, стоят под № 18–20), в каждой из этих трех частей — своя рифма. Первую часть считают незавершенной, во второй видят прощание с другом, уходящим в даосский скит, в третьей — собственные мечты Ли Бо об уходе из суетного мира.

21

В граде Ин пришелец запел «Белые снега»,[135]
Замирая, звуки улетали в синее небо.
Напрасно он пел эту песню —
Кто в мире сможет ее подтянуть?
А запел песню «Деревенщина из Ба»,
Подтягивал и тысяч и человек.
Помолчу, о чем тут говорить?[136]
Вздохну — лишь хлад один.
743 г.

22

Воды реки Цинь прощаются с горой Лун,[137]
Тяжко вздыхая и ропща.
Кони варваров привязаны к снегам севера,
Где они скачут-топочут, долго ржут.
Такие чувства задевают мое сердце,
В своем далеке лелею мысли о возвращении [в горы].
Вчера следил за полетом осеннего мотылька,[138]
Сегодня вижу рождение весеннего шелкопряда.
Нежные туты выпускают листы,
На пышных ивах завязываются почки.
Стремительно убегают прочь текучие воды,
Трепещет сердце скитальца, как флаги.[139]
Смахну слезу и возвращусь к себе,
Когда же утихнет моя печаль?
744 г.

23

Осенние росы белы, как нефрит,
Слой за слоем ложатся на зелень во дворе.
Я выхожу и вдруг замечаю это,
Рано наступили холода, печально, что время спешит.
Жизнь человека — что птица, мелькнувшая мимо глаз,
Зачем же еще себя обуздывать?
Сколь глуп был Цзин-гун,
Когда на Воловьей горе лил слезы![140]
Все страдают, не ведая удовлетворения,
Поднимутся на гору Лун — и тут же начинают мечтать о Шу.[141]
Сердца людей — что волны,
А тропы жизни извилисты.
Тридцать шесть тысяч дней
Ночь за ночью надо ходить со свечой.[142]
745 г.

24

Большие кареты вздымают пыль,
В полдень тьма скрывает межи между полями.
У вельмож много злата,
Возводят хоромы до облаков.
Встретишь на дороге того, кто устраивает петушиные бои:[143]
Карета и одежды пугающе нарядны,
Дыхание уносится к радужному свечению,
И все прохожие шарахаются в испуге.
В мире уже нет почтенного старца, промывавшего уши,[144]
Кому дано распознать, кто Яо,[145] а кто Чжи?[146]
731 г.

* * *

Написано как первое впечатление от жизни столичных верхов (есть другие датировки — 742, 744 гг.).


Еще от автора Ли Бо
Поэзия в переводах А.И. Гитовича

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Ли Бо. В различных переводах

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Избранная поэзия

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Стихи в переводе Сергея Торопцева

Ли Бо (701–763) — не просто великий китайский поэт. Это — культовая фигура, уникальное явление, мифологизировавшееся уже современниками, которые называли его Небожителем. Мистика, медитативное забвение, осенняя печаль, горькое осознание испорченности и гибельности современной поэту цивилизации, ушедшей от Чистоты изначального Дао, — вот мотивы стихотворений, которые вошли в этот сборник. Написанные в разные годы, но преимущественно в бассейне реки Янцзы, насыщенные духом мифологической чуской культуры, они могут вызвать интерес не только у специалистов, но и у широкого круга любителей как глубокой духовности Востока, так и задушевности русской поэзии, к созвучию с которой и стремился переводчик в своей работе.


Пейзаж души: «Поэзия гор и вод»

Великого китайского поэта Ли Бо (8 век) принято воспринимать скорее как поэта гражданственных, героико-романтических, возвышенных тональностей. Однако его «мягкая, нежная», по определению видного ученого 12 века Чжу Си, поэзия составляет не менее значительную, хотя и менее изученную часть наследия поэта. Она носит своего рода «дневниковый» характер, выражает прежде всего движения души поэта, и потому гораздо более субъективна, личностна, индивидуальна. Мировоззренчески такая поэзия тяготела к даоско-буддийскому взгляду на мир, отрицающему цивилизацию и воспевающему незамутненную Природу как образец Чистоты внешней и внутренней (душевной)


Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии

В сборник вошли произведения таких поэтов как: Калидаса, Хала, Амару, Бхартрихари, Джаядева, Тирукурал, Шейх Фарид, Чондидаш, Мира-баи, Мирза Галиб, Цао Чжи, Лю Чжень, Цзо Сы, Шэнь, Юй Синь, Хэ Чжи-чжан, Оуян Сю, Юй Цянь, Линь Хун, Юри-ван, Астролог Юн, Тыго, Кюне, Син Чхун, Чон Со, Пак Иннян, Со Гендок, Хон Сом, Ли Тхэк, Чон Джон, Сон Ин, Пак Ын, Ю.Ынбу, Ли Ханбок, Понним-тэгун, Ким Юги, Ким Суджан, Чо Менни, Нго, Тян Лыу, Виен Тиеу, Фам Нгу Лао, Мак Динь Ти, Тю Дыонг Ань, Ле Тхань Тонг, Нго Ти Лаг, Нгуен Зу, Какиномото Хитамаро, Оттомо Табито, Нукада, Отомо Саканоэ, Каса Канамура, Оно Такамура, Минамото Масадзуми, Фудзивара Окикадзэ, Идзуми Сикибу, Ноин-Хоси, Сагами, Фудзивара Иэцунэ, Сюндо Намики, Фудзивара Тосинари, Минамото Мититомо, Сетэцу, Басе, Ранран, Сампу, Иссе, Тие, Бусон, Кито, Исса, Камо Мабути, Одзава Роан, Рекан, Татибана Акэми и мн.др.


Рекомендуем почитать
Счастливая соломинка

Японская культура так же своеобразна, как и природа Японии, философской эстетике которой посвящены жизнь и быт японцев. И наиболее полно восточная философия отражена в сказочных жанрах. В сборник японских сказок «Счастливая соломинка» в переводе Веры Марковой вошли и героические сказки-легенды, и полные чудес сказки о фантастических существах, и бытовые шуточные сказки, а также сказки о животных. Особое место занимает самый любимый в народе жанр – философские и сатирические сказки-притчи.


Махабхарата. Книга 4. Виратапарва, или Книга о Вирате

Виратапарва (санскр. विराटपर्व, «Книга о Вирате») — четвёртая книга «Махабхараты», состоит из 1,8 тыс. двустиший (67 глав по критическому изданию в Пуне). «Виратапарва» повествует о событиях, которые произошли с Пандавами в течение тринадцатого года изгнания, прожитого ими под чужими личинами при дворе царя матсьев по имени Вирата.


Искусство управления переменами. Том 3. Крылья Книги Перемен

В основу этого издания положен текст гигантского компендиума «Чжоу И Чжэ Чжун» («Анализ внутреннего содержания Чжоусских перемен»), составленный в начале XVII века великим китайским ученым Ли Гуанди. В его книгу вошли толкования из огромного количества трудов всех эпох и времен, в которых китайские ученые обращались к анализу текста «Книги перемен», лежащего в самой основе цивилизационной парадигмы китайского ума. «Книга Перемен» в течение тысячелетий являлась пособием по искусству мыслить, на котором оттачивали свой ум миллионы китайских мыслителей и деятелей, принимавших участие в управлении империей.


Тысяча и одна ночь. Том XII

Книга сказок и историй 1001 ночи некогда поразила европейцев не меньше, чем разноцветье восточных тканей, мерцание стали беспощадных мусульманских клинков, таинственный блеск разноцветных арабских чаш.«1001 ночь» – сборник сказок на арабском языке, объединенных тем, что их рассказывала жестокому царю Шахрияру прекрасная Шахразада. Эти сказки не имеют известных авторов, они собирались в сборники различными компиляторами на протяжении веков, причем объединялись сказки самые различные – от нравоучительных, религиозных, волшебных, где героями выступают цари и везири, до бытовых, плутовских и даже сказок, где персонажи – животные.Книга выдержала множество изданий, переводов и публикаций на различных языках мира.В настоящем издании представлен восьмитомный перевод 1929–1938 годов непосредственно с арабского, сделанный Михаилом Салье под редакцией академика И. Ю. Крачковского по калькуттскому изданию.


Небесная река. Предания и мифы древней Японии

В сборнике «Небесная река» собраны и пересказаны в доступной форме мифы о сотворении мира, о первых японских богах и легендарных императорах. А также популярные в древней Японии легенды о сверхъестественном в стилях хёрай и кайдан, сказания и притчи. Сборник подобного содержания предлагается вниманию читателя впервые.


Китайский эрос

«Китайский эрос» представляет собой явление, редкое в мировой и беспрецедентное в отечественной литературе. В этом научно-художественном сборнике, подготовленном высококвалифицированными синологами, всесторонне освещена сексуальная теория и практика традиционного Китая. Основу книги составляют тщательно сделанные, научно прокомментированные и богато иллюстрированные переводы важнейших эротологических трактатов и классических образцов эротической прозы Срединного государства, сопровождаемые серией статей о проблемах пола, любви и секса в китайской философии, религиозной мысли, обыденном сознании, художественной литературе и изобразительном искусстве.