Дух старины - [13]

Шрифт
Интервал

25

Мир и Дао все больше утрачивают друг друга,[147]
Нравы дурнеют, отдаляясь от чистого истока.
Больше не рвут сочных цветов коричного древа,[148]
А напротив, селятся у гнилых корней.
Поэтому персикам и сливам[149]
Остается раскрывать цветы молча.
Взлеты и падения происходят веленьем Неба,
А все живое суетится, бьется, летит, бежит.
Последую за Гуанчэн-цзы,[150]
Уйду через Врата Неисчерпаемости.[151]
753 г.

26

Лазурный лотос вырос у глухого источника,
Под утренним солнцем ярок и свеж.
А осенью цветы покроют темные воды,
Густая листва ляжет зеленой дымкой.
Если очарованье существует в пустоте отрешенности от мира,
Кто же воспримет это благоуханье?
Я сижу, смотрю: полно летящего инея,
Уйдет благословенное время,
И не отыскать, где были пущены корни.
А я бы так хотел жить на берегах Пруда Цветов.[152]
728 г.

27

В Янь-Чжао[153] есть прелестница[154]
В дивных хоромах, пронзающих черные тучи.
Из-под бровей смотрят ясные луны,
Как засмеется — покоряет царство.[155]
Но ей грустно, что вянут изумрудные травы,
Льет слезы из-за того, что леденит осенний ветер.
Нежными ручками терзает яшмовую цинь,[156]
И ясным утром вздымаются долгие вздохи.
Ах, как бы повстречать Благородного мужа[157]
И вместе сесть на пару летящих луаней![158]
728 г.

28

Наш облик — как сверкнувшая молния,
Время — точно порыв ветра.
Травы зазеленели, а уже побелены инеем,
Солнце уходит на запад, а луна уже вновь на востоке.
Осень невыносима, покрывает виски сединой,
Они в одно мгновенье становятся похожи на чертополох.
Издревле существовали святые и мудрые люди,
А кто из них осуществился?
Благородные мужи обратились в обезьян и журавлей,
Низкие людишки стали песком и гнусом.[159]
Не достичь им Гуанчэн-цзь,[160]
Что, сидя на облаке, управлял легкокрылым Гусем.[161]
753 г.

29

Три династии раскололись на Воюющие царства,[162]
Семь героев[163] учинили смуту.
Как гневны и печальны «Нравы правителя»,[164]
Мир и Путь[165] столкнулись друг с другом,
Постигший[166] прозревает явления [небесной] Тьмы,
Высоко поднимается, воспаряет к Пурпурной заре.[167]
Чжун-ни[168] хотел поплыть к Морю,[169]
Мой предок[170] отправился в Зыбучие пески.[171]
Совершенномудрые и святые все канули,
Так о чем вздыхать, оказавшись у распутья [мира]?
753 г.

* * *

Раньше комментаторы трактовали это стихотворение как реакцию на мятеж Ань Лушаня (и датировали концом 750-х годов), сейчас — как поэтическое предвидение смуты.

30

Сокровенный Дух[172] преобразил Великую Древность,[173]
Но Путь утрачен[174] и уже не вернется.
Смешались люди у конца миров,
Петух кричит, призывает к четырем вратам[175] [столицы].
Все знают о вратах Золотого коня,[176]
А кто познал гору Пэнлай?[177]
До седых волос они мечтают о шелках[178] [танцовщиц], Песни и смех у них не стихают,
Процеживают вино[179] и смеются над эликсиром бессмертия[180]
А ведь у дев-мотыльков румяна поблекнут.
Ученый Муж, орудуя золотой спицей,[181]
С ритуальными обрядами разроет могилу.
Зеленеют три жемчужных древа,[182]
Но как к ним приблизиться тем, кто в бездне?!
753 г.

31

Чжэн Жун прошел через западную заставу,
Ехал, ехал и все никак не мог добраться.
С господином горы Хуашань [в повозке] с белым конем
Встретился на равнине Пинъюань.
[Тот] передал яшму для Властителя Светлого пруда[183]
[Как знак того, что] в будущем году[184] Предок-Дракон умрет.
Циньцы[185] принялись говорить друг другу:
О, тогда нам, подданным, лучше уходить.
Как ушли к Персиковому источнику,[186]
Так и отгородились от уплывающих вод[187] на тысячи вёсен.[188]
753 г.

32

С духом осени Жушоу[189] приходит время золотых ци,[190]
Над Западной твердью[191] тетива луны[192] блестит, словно над морем.
Осенняя цикада кричит на перилах,
У чувствующего существа печаль не стихает.
Где же добрые времена?[193]
Веленьем Неба[194] происходят внезапные перемены к худшему,
Холодает, поднимается злой ветер,
Ночь длинна, звезды исчезают.
Печально так, что слова невыносимы,
И скорбная песнь длится до света.
753 г.

33

В Северной Пучине[195] есть гигантская рыба,[196]
Ее тело достигает нескольких тысяч ли.
Она выбрасывает вверх фонтан в три снежные горы,
Заглатывает сто потоков воды.
Двинется — море начинает бушевать,
Силой нальется — взлетит ураганом.
Я смотрю, как она вздымается в небо
На девяносто тысяч ли, и ее не остановить.
725 г.

34

Дощечка с пером[197] прилетела блуждающей звездой,
Тигровый знак[198] доставлен в центр приграничного округа.
На границе раздался клич тревоги,
Стаи птиц кричат всю ночь.
Но белое солнце сияет в созвездии Цзывэй,[199]
Три князя[200] исполняют свои властные полномочия,
Небо и Земля обрели единство,[201]
Все спокойно, в четырех морях[202] — незамутненность.
Так к чему же вся эта [тревога], позвольте спросить?
Отвечают— военный поход в [южные земли] Чу,[203]
Чтобы к пятой луне достичь реки Ху[204]
И двинуться походом в южный край Юнь.
Трусливый солдат— не боец,
Труден дальний путь в жарких краях.
С протяжным вздохом прощаются с близкими,
Тускнеет свет солнца и луны.
Слезы иссякают, сменяются кровью,
Сердца разбиты, все молчат.
Затравленный зверь стал добычей свирепого тигра,
Обессилевшую рыбу сожрал стремительный кит.[205]
Тысячи ушли, ни один не вернулся,
Можно ли сохранить жизнь, расставшись с бренным телом?

Еще от автора Ли Бо
Поэзия в переводах А.И. Гитовича

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Ли Бо. В различных переводах

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Избранная поэзия

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Стихи в переводе Сергея Торопцева

Ли Бо (701–763) — не просто великий китайский поэт. Это — культовая фигура, уникальное явление, мифологизировавшееся уже современниками, которые называли его Небожителем. Мистика, медитативное забвение, осенняя печаль, горькое осознание испорченности и гибельности современной поэту цивилизации, ушедшей от Чистоты изначального Дао, — вот мотивы стихотворений, которые вошли в этот сборник. Написанные в разные годы, но преимущественно в бассейне реки Янцзы, насыщенные духом мифологической чуской культуры, они могут вызвать интерес не только у специалистов, но и у широкого круга любителей как глубокой духовности Востока, так и задушевности русской поэзии, к созвучию с которой и стремился переводчик в своей работе.


Пейзаж души: «Поэзия гор и вод»

Великого китайского поэта Ли Бо (8 век) принято воспринимать скорее как поэта гражданственных, героико-романтических, возвышенных тональностей. Однако его «мягкая, нежная», по определению видного ученого 12 века Чжу Си, поэзия составляет не менее значительную, хотя и менее изученную часть наследия поэта. Она носит своего рода «дневниковый» характер, выражает прежде всего движения души поэта, и потому гораздо более субъективна, личностна, индивидуальна. Мировоззренчески такая поэзия тяготела к даоско-буддийскому взгляду на мир, отрицающему цивилизацию и воспевающему незамутненную Природу как образец Чистоты внешней и внутренней (душевной)


Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии

В сборник вошли произведения таких поэтов как: Калидаса, Хала, Амару, Бхартрихари, Джаядева, Тирукурал, Шейх Фарид, Чондидаш, Мира-баи, Мирза Галиб, Цао Чжи, Лю Чжень, Цзо Сы, Шэнь, Юй Синь, Хэ Чжи-чжан, Оуян Сю, Юй Цянь, Линь Хун, Юри-ван, Астролог Юн, Тыго, Кюне, Син Чхун, Чон Со, Пак Иннян, Со Гендок, Хон Сом, Ли Тхэк, Чон Джон, Сон Ин, Пак Ын, Ю.Ынбу, Ли Ханбок, Понним-тэгун, Ким Юги, Ким Суджан, Чо Менни, Нго, Тян Лыу, Виен Тиеу, Фам Нгу Лао, Мак Динь Ти, Тю Дыонг Ань, Ле Тхань Тонг, Нго Ти Лаг, Нгуен Зу, Какиномото Хитамаро, Оттомо Табито, Нукада, Отомо Саканоэ, Каса Канамура, Оно Такамура, Минамото Масадзуми, Фудзивара Окикадзэ, Идзуми Сикибу, Ноин-Хоси, Сагами, Фудзивара Иэцунэ, Сюндо Намики, Фудзивара Тосинари, Минамото Мититомо, Сетэцу, Басе, Ранран, Сампу, Иссе, Тие, Бусон, Кито, Исса, Камо Мабути, Одзава Роан, Рекан, Татибана Акэми и мн.др.


Рекомендуем почитать
Махабхарата. Книга 4. Виратапарва, или Книга о Вирате

Виратапарва (санскр. विराटपर्व, «Книга о Вирате») — четвёртая книга «Махабхараты», состоит из 1,8 тыс. двустиший (67 глав по критическому изданию в Пуне). «Виратапарва» повествует о событиях, которые произошли с Пандавами в течение тринадцатого года изгнания, прожитого ими под чужими личинами при дворе царя матсьев по имени Вирата.


Искусство управления переменами. Том 3. Крылья Книги Перемен

В основу этого издания положен текст гигантского компендиума «Чжоу И Чжэ Чжун» («Анализ внутреннего содержания Чжоусских перемен»), составленный в начале XVII века великим китайским ученым Ли Гуанди. В его книгу вошли толкования из огромного количества трудов всех эпох и времен, в которых китайские ученые обращались к анализу текста «Книги перемен», лежащего в самой основе цивилизационной парадигмы китайского ума. «Книга Перемен» в течение тысячелетий являлась пособием по искусству мыслить, на котором оттачивали свой ум миллионы китайских мыслителей и деятелей, принимавших участие в управлении империей.


Омар Хайям. Лучшие афоризмы

Омар Хайям родился в 1048 году в Нишапуре. Там же учился, позже продолжил обучение в крупнейших центрах науки того времени Балхе, Самарканде и др. Будучи двадцати одного года от роду Омар Хайям написал трактат «О доказательствах задач алгебры и аллукабалы». В 1074 г. возглавил крупнейшую астрономическую обсерваторию в Исфахане. В 1077 г. закончил писать книгу «Комментарии к трудным постулатам книги Евклида». В 1079 г. создал более точный по сравнению с европейским календарь, который официально используется с XI века.После смены правителя Исфахана обсерваторию закрыли.


Тысяча и одна ночь. Том XII

Книга сказок и историй 1001 ночи некогда поразила европейцев не меньше, чем разноцветье восточных тканей, мерцание стали беспощадных мусульманских клинков, таинственный блеск разноцветных арабских чаш.«1001 ночь» – сборник сказок на арабском языке, объединенных тем, что их рассказывала жестокому царю Шахрияру прекрасная Шахразада. Эти сказки не имеют известных авторов, они собирались в сборники различными компиляторами на протяжении веков, причем объединялись сказки самые различные – от нравоучительных, религиозных, волшебных, где героями выступают цари и везири, до бытовых, плутовских и даже сказок, где персонажи – животные.Книга выдержала множество изданий, переводов и публикаций на различных языках мира.В настоящем издании представлен восьмитомный перевод 1929–1938 годов непосредственно с арабского, сделанный Михаилом Салье под редакцией академика И. Ю. Крачковского по калькуттскому изданию.


Небесная река. Предания и мифы древней Японии

В сборнике «Небесная река» собраны и пересказаны в доступной форме мифы о сотворении мира, о первых японских богах и легендарных императорах. А также популярные в древней Японии легенды о сверхъестественном в стилях хёрай и кайдан, сказания и притчи. Сборник подобного содержания предлагается вниманию читателя впервые.


Китайский эрос

«Китайский эрос» представляет собой явление, редкое в мировой и беспрецедентное в отечественной литературе. В этом научно-художественном сборнике, подготовленном высококвалифицированными синологами, всесторонне освещена сексуальная теория и практика традиционного Китая. Основу книги составляют тщательно сделанные, научно прокомментированные и богато иллюстрированные переводы важнейших эротологических трактатов и классических образцов эротической прозы Срединного государства, сопровождаемые серией статей о проблемах пола, любви и секса в китайской философии, религиозной мысли, обыденном сознании, художественной литературе и изобразительном искусстве.