Дубовая Гряда - [25]

Фашисты мгновенно вытянулись.

— Мы никс, — пробормотал один из них, очевидно, решив, что попал в дом сторонника «нового порядка». — Мы ехать Слобода. Где дорога есть?

— Пойдем, покажу, — с готовностью предложила хозяйка.

На улице стояло трое саней, в которых разместились гитлеровцы, и едва Алена успела показать, в какую сторону им надо ехать, как лошади дружно рванули с места.

Подождав, пока тетка Алена вернется в сени, из-за угла избы вышел Володя. «Принесла нелегкая на нашу голову, — думал он. — А ведь мог угодить им в лапы… Нет, хватит: скоро весна. Сергеев как хочет, а мы с хлопцами подадимся в лес. Оружие есть, сколько же можно отсиживаться в хатах?»

Он так и решил сказать Сергееву в то чудесное утро, когда опять отправился на встречу с политруком. В голубом небе ласково светило солнце. На пригорках потемнел снег. Чувствовалось дыхание близкой весны. И шагая на лыжах, юноша с наслаждением вдыхал свежий лесной воздух.

— Хорошо, что ты пришел, — сказал Сергеев, — есть важное дело.

— Какое?

— Мы подготовили текст листовки, нужно, чтобы ваши комсомольцы переписали как можно больше экземпляров. Распространим их по всей волости.

— А разве некомсомольцам это доверить нельзя?

— Можно, конечно, если есть надежные ребята.

— Теперь, Александр Данилович, в Дубовой Гряде вся молодежь наша. Жаждут борьбы с фашистами. Даже Пылила и тот ждет возвращения Красной Армии. Он думал, что немцы принесут ему райскую жизнь, а теперь убедился, какой он, германский рай.

— Это хорошо. Подготовка листовок будет проверкой для всех. А несоюзной молодежи скажи, что это поручение будет одной из рекомендаций для вступления в комсомол. Скоро проведем у вас собрание и примем всех достойных. На собрание придет участник боев с белофиннами. Вся организация возлагается на тебя: ты, Володя, хотя и молодой, но опытный волк, — засмеялся Сергеев.

Этим разговором политрук развеял мысли, которые давно не давали покоя юноше. Однако Володя по-прежнему считал, что с наступлением теплых дней нужно уходить с оружием в лес. Но Сергееву он пока про это ничего не сказал.

Дома Володя все время волновался. Он то прятал, то снова доставал из-под обоев кусочек бумаги с текстом листовки. Содержание ее юноше нравилось, но все же чего-то в ней не хватало. В листовке рассказывалось о разгроме немцев под Москвой, о крахе гитлеровского плана молниеносной войны и об активизации наших войск на всех фронтах. Дальше шел призыв к советским гражданам, временно оказавшимся в оккупации, прятать от гитлеровцев продукты питания и всячески мешать им перевозить войска и боевую технику в сторону фронта. «Это все хорошо, — думал Володя, — но немцы едут на фронт, чтобы убивать наших отцов, а тут находят дураков полицаев. Вот ты и бейся с ними. Я уже одного искалечил, но лучше бы это был немец… Да если бы каждый из моих друзей прикончил хотя бы по одному… Однако как все это увязать с текстом листовки? Пойду к Лиде, позовем Зину. Мы же были в редколлегии школьной стенгазеты, вот и подумаем вместе».

Отправился к Лиде и застал у нее, кроме Зины, которой был рад, еще одну одноклассницу, болтливую сороку. Как бы избавиться от нее?

— Слушай, — сказал ей Володя, — не твоя ли мать только что кричала: «Люди, помогите, сучка взбесилась?» По-моему, она: ведь ни у кого больше сучек нет.

— Ой, правда, она уже который день не ест, — испуганно вскочила девушка и выбежала за дверь.

Володя расхохотался:

— Видали? Будто сквозняком выдуло. Ловко придумал?

— Она нам самим надоела, — поморщилась Лида.

— Вот что, девчата, — начал Володя, — у меня к вам важное дело. Но сначала прочтите вот это.

Он достал из кармана бумажку с текстом листовки, и подруги склонились над ней. Лида не выдержала, спросила, где он ее взял. Особенно удивили ее данные о количестве убитых фашистов и уничтоженной гитлеровской техники под Москвой.

Володя решил не упоминать Сергеева. Сказал:

— По-моему, надо дописать что-то о борьбе с полицаями. Вот над чем стоит подумать.

Долго сидели, писали. Наконец остановились на одном варианте.

— Зина, прочитай вслух, — попросил Володя. — Начни отсюда.

И Зина прочитала:

«…Трудно поверить, что ты, молодой человек, которому Советская власть и наша школа прививали высокие чувства гуманности, стал верным холуем фашистских разбойников. Если ты человек, а не скотина и если не потерял человеческого облика, ты не станешь убивать женщин, детей и стариков.

В твоих руках оружие, и еще не поздно повернуть его против врагов нашей Родины. Иначе от расплаты тебе не уйти!»

— Кажется, хорошо? — спросил Володя.

— Отлично! — в один голос согласились девушки.

— Тогда давайте напишем несколько образцов листовки и раздадим ребятам, чтобы приготовили побольше экземпляров.

— Всем раздадим? — спросила Зина.

— Кроме Мишки Маланчина. Сначала я с ним поговорю, — сказал Володя.

Увидел он Мишку в тот же день недалеко от своего дома и, подойдя к нему, негромко сказал:

— Миша, мы решили распространить листовки. Нужно, чтобы и ты переписал штук десять.

— А кто еще будет?

— Больше никто.

— Так почему только я?

— Ладно, я пошутил, — признался Володя. — Все честные хлопцы и девчата будут переписывать. Согласен?