Другой Зорге. История Исии Ханако - [91]

Деньги на операцию прислал отец Ханако — он снова, уже во второй раз, спас свою дочь. На полученные средства она даже купила простыни, одеяло и нашила халатов специально для клиники. Моральное состояние Ханако оставалось тяжелым, и в День поминовения усопших в сентябре она не пошла на могилу Зорге — ей стало тяжело даже выходить из дома. Проведенная в начале 1954 года томография подтвердила: состояние Исии Ханако снова начало ухудшаться и процесс этот набирает обороты. Операция требовалась немедленно. 8 февраля из провинции на помощь тетушке приехал младший сын ее брата. До этого она видела мальчика больше десяти лет назад и даже не узнала его при встрече на вокзале. Но очень быстро отношения между ними наладились, и Ханако обратила внимание, что, несмотря на зимнее время, у парня не было пальто — семья бедствовала и никак не могла выкарабкаться из нищеты. А прямо на следующий день Ханако легла в клинику. Тяжело переносившая любое попадание в руки к врачам, бедная женщина едва не теряла сознание от увиденного в туберкулезном корпусе, где, как и в тюрьме, пахло какими-то обеззараживающими средствами и отовсюду раздавались стоны и крики страдающих людей.

3 марта Исии Ханако была сделана операция. Описанию ее деталей, того, что она чувствовала и с какой болью ее перенесла, — все происходило под местной анестезией, — Ханако посвятила несколько страниц своих воспоминаний. Ей казалось, что она не выдержит, что вот-вот умрет, но она выжила и на шестой день после операции смогла впервые самостоятельно есть, а через две недели Ханако перевели в обычную палату. Там ее снова настигли отблески славы любимой женщины Зорге.

Еще когда Исии готовилась к операции, в октябре 1953 года у нее дома снова побывал корреспондент престижного еженедельника, принадлежащего газетному концерну «Ёмиури». Статья долго не появлялась, и Ханако решила, что, как и в прошлый раз, «Ёмиури» не решится опубликовать материал о Зорге. Однако, когда женщина уже приходила в себя после операции, обещанная публикация не только появилась в печати, но и взбудоражила всю клинику. Исии Ханако, как героиня очерка, мгновенно стала местной знаменитостью, но саму ее, как всегда, интересовало совершенно другое: что и как написано в статье. В номере, как обычно, давалась краткая справка о деле Зорге, много писалось о причастных к нему японцах, а заодно сообщалось, что в скором времени будет снят совместный японо-немецко-итальянский фильм, ради которого известный западногерманский режиссер привез актера, похожего на Зорге, в Японию, и сейчас находится в процессе создания картины. Видимо, журналистам «Ёмиури» стало известно о съемках первой картины в до сих пор непрерывающейся цепи кино- и телекартин о жизни знаменитого разведчика. О том, что именно появится на экране и в каком ключе будет изображен главный герой, можно было судить по тому, что режиссером ленты выступил некогда знаменитый, обласканный нацистскими бонзами Файт Харлан, которого покойный рейхсминистр пропаганды гитлеровской Германии Йозеф Геббельс считал одним из лучших мастеров кино. Да и называлась картина бывшего нациста (Харлан прошел процесс денацификации) вполне однозначно: «Предательство Германии. Дело доктора Зорге». В общем и целом, сюжет основывался на материалах американского расследования генерала Чарлза Уиллоуби, но для усиления драматического эффекта режиссер вплел в него любовно-шпионскую историю с участием самого Зорге (естественно) и вымышленного персонажа — секретарши германского посла в Токио Катарины фон Вебер. Ее сыграла супруга режиссера Кристина Зёдербаум, положившая тем самым начало традиции съемок жен авторов фильмов о Зорге в их картинах[65].

Таких деталей в той статье «Ёмиури» не сообщалось, но уже опытная в подобного рода делах Ханако все же забеспокоилась. Кто тогда мог предсказать, какой станет первая экранизация «Дела Зорге»? Можно было предположить, что опытные мастера хорошо выполнят свою задачу с точки зрения исполнительского мастерства, но что это будет за задача? Чего хочет режиссер? Каким он видит Зорге? Таким ли, каким он был на самом деле? Ханако боялась даже об этом думать. Она понимала, что кино на то и кино, чтобы развлекать зрителей и тем самым приносить прибыль. Но ведь сюжет, персонажи, их образы, чувства, мысли, идеалы должны будут произвести впечатление на простых людей. Что из этого получится в конечном итоге? Исии Ханако, как мы сегодня знаем, заранее не без оснований подозревала, что начались съемки мощного шпионского триллера, полного алкоголя, женщин и денег, что все получится плохо — настолько, что лучше бы этого фильма никогда не увидеть, и все же… она с нетерпением ждала, когда он появится на экране. Хотя часть картины снималась в Японии, в общении с прессой члены съемочной группы хранили мертвое молчание. Утечек информации с площадки не наблюдалось, как и незаметно было, чтобы кто-то обращался за консультациями к свидетелям и участникам тех событий, коих тогда в Токио еще оставалось немало. Видя и понимая все это, Ханако не питала радужных надежд, и поздравления врачей, медсестер и пациентов, прочитавших материал о съемках фильма, ее не слишком радовали.