Другой Зорге. История Исии Ханако - [84]
Выходя с кладбища через главные ворота, она заглянула на участок № 1 с многочисленными захоронениями иностранцев. Особенно много там эмигрантов — русских, татар и турок. Позже именно на этом участке найдет упокоение прах Папаши Кетеля, основателя и владельца бара «Рейнгольд». Зорге тоже мог, и даже должен был, лежать тут, и это был первый участок, который предложил Ханако молодой каменотес. Но она все-таки была японкой и фактически похоронила Зорге там, где хотела бы упокоиться сама — среди японцев, на далеком от иностранного кладбища 17-м участке.
Новые знакомства
В начале апреля Ханако побывала на заседании литературного кружка «Собрание единомышленников», где иногда выступал популярный в то время романист Ясутака Токудзо. В тот день он отсутствовал, но члены кружка, уже умевшие работать самостоятельно, упражнялись в написании рецензий на выбранный для них роман. После занятия, как это принято в Японии, все решили расслабиться, выпив и закусив. Посиделки перешли в вечеринку, к которой присоединился не присутствовавший на занятии Ясутака-сэнсэй (тоже вполне обычная вещь для японской системы преподавания, особенно разного рода факультативов). Он пояснил ученикам, что днем посетил презентацию новой книги Татэно Нобуюки — еще одного популярного в то время писателя, придерживавшегося левых взглядов, автора многочисленных романов, посвященных прошедшей войне и атомным бомбардировкам. Кружок не случайно назывался «Собранием единомышленников» — очевидно, Ханако он был нужен не только (а может быть, и не столько) для овладения мастерством сочинителя, сколько в качестве возможности находиться среди людей близких ей политических воззрений и взглядов на мир вообще. Кстати, описывая именно эту вечеринку, которая быстро перешла в интеллектуальную попойку, Миякэ Ханако впервые упоминает свою новую фамилию, под которой она стала известна по всему миру и каждому, кто интересовался и будет интересоваться судьбой Рихарда Зорге, — Исии. Когда в 1944 году умерла мать Ханако, она выписалась из домовой книги семьи Миякэ, и неясно, когда точно, но в какой-то момент взяла фамилию отца — Исии, продолжая еще долгое время, вплоть до описываемых событий, представляться то как Миякэ, то как Исии.
Пока хорошенько выпившие литераторы-дилетанты подшучивали по поводу ее болезни, из-за которой она пропустила много занятий, намекая на то, что недуг носил любовный характер, жена сэнсэя Мисако Ходака, тоже известная писательница, принесла из глубины зала книгу, села рядом с ученицей и показала ей ту самую новую книгу Татэно Нобуюки «Принц Коноэ Фумимаро», на презентации которой сегодня присутствовал муж Мисако. Супруги успели ее пролистать: работа была посвящена биографии дальнего родственника императора, бывшего премьер-министра страны, признанного Международным военным трибуналом для Дальнего Востока военным преступником. А поскольку нештатным советником Коноэ был основной агент Зорге Одзаки Хоцуми, там упоминался и «Рамзай», и Миякэ Ханако.
Мисако то ли в шутку, то ли всерьез спросила Ханако, получила ли она деньги за публикацию, потому что автор неплохо заработал на новом бестселлере. Окружающие залились хохотом, Исии не знала, как реагировать, но Мисако настаивала: «Исии-сан, получите деньги за использование вашего имени. Татэно неплохо заработал на ней… Поезжайте прямо домой к Татэно-сэнсэю»). А чтобы это не выглядело невежливо, пообещала предварительно свести авторов «Принца Коноэ» и «Зорге как человека» лично. Закончилась вечеринка самым приятным для Ханако занятием — она подписала несколько своих книг единомышленникам из литературного кружка, приветствовавшим таким образом появление нового имени в списке японских писателей.
Оно не осталось незамеченным и журналистами главного медиагиганта страны — издательского концерна «Ёмиури». Огромная компания, выпускавшая одну из самых читаемых общенациональных японских газет и добрый десяток журналов и приложений, отправила домой к Ханако своего корреспондента. 11 апреля он взял у нее интервью, сфотографировал и пропал навсегда — материал по неизвестной причине так и не опубликовали, но ее отпечатанное фото прислали Ханако по почте.
Зато в июле того же 1951 года в августовском номере журнала «Модернизация» были опубликованы заметки Зорге. Они представляли собой перевод на японский язык части записей, которые он сам напечатал, сидя в тюрьме, — возможно, с той же копии, что хранилась у адвоката Асанума, или с аналогичной[59].
Исии Ханако, почувствовав в себе страсть к литературному труду и стимулированная скромным, но все же успехом первой книги, принялась за вторую, повествующую о ее мытарствах, связанных с перезахоронением останков Зорге, то есть с событиями, закончившимися только что. У нее уже было готово 24–25 страниц рукописи, и, узнав о публикации фрагментов «Воспоминаний Зорге», Ханако решила посоветоваться с главой издательства. Тот одобрил ее начинание, забрал черновик и сказал, что будет готовить материал к изданию в какой-нибудь подходящий момент, когда настанет важный информационный повод. Как раз к месту Ханако вспомнила разговор в литературном кружке по поводу дополнительных гонораров, и издатель щедро поделился с ней адресом писателя Татэно.
«Лицо» Японии хорошо знакомо всем: суши и сашими, гейши и самураи, сакура и Фудзи, «Тойота» и «Панасоник». Что скрывается на «Обратной стороне Японии», знают только специалисты. Политические скандалы и мир японских туалетов, причины популярности аниме и тайны мафии-якудза, японские свадьбы и надежды русских жен японских мужей, особенности японской географии и японского «боления» в футболе – стали основными темами книги журналиста и японоведа Александра Куланова.Второе издание «Обратной стороны Японии» пополнилось «Афтершоком» – запретными откровениями о японском менеджменте, необычными сравнениями русских и японцев и размышлениями о причинах аварии на атомной станции «Фукусима-1» – всем тем, о чем в Японии не принято говорить, но без чего представление об этой стране будет ложным.
За какие-нибудь четверть века Россия превратилась из страны, где воинские искусства Востока были под строжайшим запретом, в великую державу боевых единоборств, которые практикуют ныне около пяти миллионов человек, объединенные в десятки федераций, что позволяет говорить о самом массовом российском виде спорта. Но в том-то и дело, что японские будо — комплекс традиционных единоборств — никогда не были спортом! Чем они являлись в действительности на протяжении столетий? Что представляет собой личность современного Мастера и Наставника? В чем состоит преемственность канонов будо? Кому дано стать в XXI веке хранителем истинных традиций древних воинских искусств? И, наконец, кто же в Японии имеет право оценивать настоящих мастеров? Ответы на все эти вопросы мы найдем в книге А.
Первый советский военный нелегал в Токио и мастер боевых искусств Василий Ощепков позволял жене флиртовать с японскими офицерами, потому что знал, что с таким местом жительства, как у него, других шансов получить нужную информацию нет. Показания, данные на суде великим разведчиком Рихардом Зорге, журналисты назвали «путеводителем по ресторанам Токио», но карта удивительных перемещений «Рамзая» и членов его группы до сих пор хранит массу секретов. Воспитанный в Токио наставником наследного принца настоящий советский ниндзя Роман Ким написал о повседневной жизни японских разведчиков в Токио так, что невозможно поверить, что он не был одним из них и не собирался вскрыть себе живот перед императорским дворцом.Гении шпионских мест Токио: Ощепков, Зорге, Ким.
Ее звали Люся Ревзина, Ольга Голубовская, Елена Феррари. Еще имелись оперативные псевдонимы — «Люси», «Ольга», «Ирэн», были, вероятно, и другие. Мы знаем о ней далеко не всё, но и то, что установлено, заставляет задуматься. О том, например, какое отношение имела эта эффектная женщина с библейскими глазами к потоплению в 1921 году яхты генерала Врангеля «Лукулл», с легкостью приписанному на ее счет журналистами. И о ее роли в вербовке агентов для группы Рихарда Зорге в Токио. И о том, кем же она была на самом деле: террористкой, которую арестовывала ЧК еще в 1919-м, «преданным делу партии» агентом разведки или одной из последних поэтесс Серебряного века, дружившей с Горьким? Разочаровалась ли она в своем творчестве или принесла талант в жертву оперативной работе? И, возможно, главное: надо ли искать в ее судьбе подтверждения расхожей фразы «совпадений не бывает» или списать все несчастья на волю злого рока, без подозрений на заговор?..
Один из самых успешных советских писателей 1950–1960-х годов Роман Ким очень хотел, чтобы в нашей литературе появился герой, способный противостоять знаменитому Джеймсу Бонду. Несмотря на более чем миллионный тираж собственных детективов, он не смог выполнить эту задачу, зато успел поведать о своей жизни младшему коллеге — Юлиану Семенову, который описал приключения Кима и его напарника — Максима Исаева в романе «Пароль не нужен». Так Ким подарил нам Штирлица, но сам ушел в тень, во мрак, как думалось, навсегда.
Автор начинал писать эту книгу как исследование, посвященное судьбам репрессированных японоведов (из девяти главных героев книги семь - японисты). Но когда стали известны новые материалы об этих людях, оказалось, что все они без исключения были связаны с российскими или советскими спецслужбами. Кто-то, как Ощепков или Ким, были штатными сотрудниками разведки или контрразведки, кто-то — как Незнайко или Юркевич — были агентами, секретными сотрудниками. Поэтому, когда в ходе работы автору стала известна рукопись их современника, «японского разведчика русского происхождения» — Игоря Ковальчук-Коваля, сразу стало понятно, что рассказ о нем тоже необходимо включить в книгу: ведь это взгляд на те же самые события, тот же исторический фон, но с другой стороны, с изнанки.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».
Уильям Берроуз — каким он был и каким себя видел. Король и классик англоязычной альтернативной прозы — о себе, своем творчестве и своей жизни. Что вдохновляло его? Секс, политика, вечная «тень смерти», нависшая над каждым из нас? Или… что-то еще? Какие «мифы о Берроузе» правдивы, какие есть выдумка журналистов, а какие создатель сюрреалистической мифологии XX века сложил о себе сам? И… зачем? Перед вами — книга, в которой на эти и многие другие вопросы отвечает сам Уильям Берроуз — человек, который был способен рассказать о себе много большее, чем его кто-нибудь смел спросить.
Книга посвящена Сиду Барретту, отцу-основателю легендарной группы Pink Floyd.