Другой Зорге. История Исии Ханако - [83]

Через день она уже привезла свою модель. Мастер внимательно осмотрел работу, вслух заметил, что изображен иностранец (необычно), и похвалил Ханако за по-настоящему хорошую работу. Миякэ спросила, на сколько лет выглядит изображенный ею человек, и хозяин дал Зорге около пятидесяти. Это немного озадачило женщину, потому что она-то лепила его немного моложе — лет сорока четырех, но уж что получилось — то получилось.

Литейщик не переставал нахваливать работу и, зная с первой встречи, что для Ханако это лишь «проба пера», настойчиво советовал ей пойти учиться на скульптора. Советы эти женщина пропустила мимо ушей — ее не интересовала скульптура сама по себе, она лепила Зорге. Да и денег на обучение у нее не было. Помня, что профессиональный бюст был патинирован в черном цвете, свою работу Ханако попросила исполнить в зеленом. На этом они расстались.

Дома Миякэ опять свалилась с температурой и кашлем, но болеть стало некогда. Через пару дней она отправилась забирать готовую отливку. Бюст оказался очень светлым, ядовито-зеленого цвета, но мастер-литейщик дал совет, который так часто получала Ханако в последние пару лет: он порекомендовал ей набраться терпения и подождать. Со временем бюст должен будет покрыться благородным налетом, и смотреть на него станет приятно. Ханако смирилась, заплатила деньги и забрала новую реликвию домой.

Вернувшись, она первым делом приступила к сравнению двух скульптур. Детали — вроде расположения глаз или формы носа — были похожи, но общее впечатление портреты производили совершенно разное. Ханако призналась сама себе, что ее произведение тоже несколько отличалось от оригинала — нос коротковат, лбу недоставало напряжения, но в целом она была довольна собой. То, что получилось, выглядело убедительным психологическим портретом сложной натуры, каким и являлся Зорге. Настоящий ученый и интроверт по натуре, он одновременно был и пламенным революционером с неукротимым боевым духом. Да, определенно: у нее получилось то, чего она и добивалась. Это был Зорге. И даже отвратительный светло-зеленый цвет изделия стал быстро меняться на благородную патину приятного оттенка— как обещал опытный литейщик.

Незаметно приближалась шестая годовщина казни Зорге и первая — его кремации. В конце октября в дом Миякэ нагрянул каменотес из Тама, посоветовал устроить на купленном участке склеп. Надежное бетонное захоронение с установкой деревянной таблички вместо памятника он оценил в три с половиной тысячи иен. От проведения буддийского ритуала при перезахоронении Ханако отказалась — Рихард не был ни буддистом, ни даже христианином, а стоила молитва немало, остальное утвердила. Датой помещения праха в новенький склеп выбрали день казни — 7 ноября. Как назло, в этот день лил дождь, и работы вместе с церемонией пришлось отложить.

В японском климате на следующий день после дождя обычно ярко светит солнце — так случилось и в этот раз. 8 ноября 1950 года стояла прекрасная погода, сама Ханако чувствовала себя тоже неплохо и, прихватив урну с прахом и павловниевый ящик, она приехала на кладбище Тама.

Новая могила Зорге выглядела просто: небольшой земляной холмик, не обнесенный никакой оградой, на котором стоял довольно вместительный склеп. Каменотес спустился внутрь и аккуратно поставил на среднюю полку вынутую из короба урну с прахом. Надежно установив ее, он поднялся и закрыл бетонную крышку — в течение следующего дня ее должны были зацементировать. За вазой с цветами вкопали в землю подготовленную дощечку. Ханако поставила в нее два цветка, воскурила благовония и закрыла глаза. На этом ритуал перенесения останков Зорге на новое место завершился. Оставалось окончательно оформить новый участок на Ханако, что тоже не заняло много времени.

Но стоило женщине вернуться домой, как ее состояние резко ухудшилось. Врач констатировал пневмонию, и ей пришлось вернуться к постельному режиму и начать делать уколы. Ханако отправила письмо адвокату с сообщением о завершении процесса перезахоронения останков Зорге и извинениями, что не смогла посетить его лично. В ответ Асанума прислал пожелания выздоровления и тысячу иен в придачу.

Ханако проболела почти два месяца, но уколы все же помогли, и к Новому, 1951 году она встала на ноги. А утром 3 января ей приснился Зорге — она спала в его объятиях.

Зима прошла в борьбе за выживание и занятиях в литературном кружке, а 21 марта — в день весеннего равноденствия, Ханако, по японской традиции, посетила могилу Зорге. Она приехала одна, и это стало первым посещением кладбища Тама с момента перезахоронения — с 8 ноября прошлого года. Урна с прахом Зорге простояла дома у Ханако почти год, и она привыкла видеть ее каждый день, каждый день разговаривать с Рихардом. Теперь все изменилось, и Ханако чувствовала себя несколько виноватой. На кладбище она поклялась, что не будет пропускать дни посещения могилы, тем более что их не так уж много. В Японии такими ритуальными датами считаются дни праздника О-Бон — с 13 по 16 августа, 7-й, 49-й и 100-й день после погребения (их Ханако пропустила), а также дни весеннего и осеннего равноденствия: 20–21 марта и 22–23 сентября.