Другая Русь (Великое княжество Литовское и Русское) - [11]
Как заметил еще В. Т. Пашуто, при включении новых земель в состав Великого княжества Литовского «не происходило существенного перераспределения и ломки форм собственности, которые характеризуют, например, централизаторскую политику московского правительства». Именно поэтому установление власти Великого княжества Литовского, как правило, проходило без особых потрясений. Великий князь присваивал часть феодальной ренты, положенную ему как сюзерену (дань взималась с княжеств и земель, сохранявших своих правителей или управлявшихся непосредственно его наместниками).
По социальной структуре населения Великое княжество Литовское фактически не отличалось от Северо-Восточной Руси. Высший слой феодалов и здесь составляли князья. Этот титул, кроме измельчавших Рюриковичей, усвоили и члены рода Гедиминовичей и некоторые другие видные семьи балтского происхождения, а также отдельные потомки осевшей в Великом княжестве татарской знати. Основная масса литовских и западнорусских служилых людей-землевладельцев именовалась боярами. Здесь, в отличие от северо-востока Руси, этот древнерусский термин «девальвировался», обозначая не высшую группу чинов великокняжеского двора, а всех служивших государю лиц благородного происхождения. С XVI в. для этой группы под влиянием Польши утверждается наименование бояр-шляхты, а затем просто шляхты (тогда же «путными» и «панцирными» боярами стали называть крестьян, обязанных ходить на войну в отрядах отдельных феодалов). Бояре имелись и в удельных княжествах. Для обозначения этой группы населения существовали и некоторые локальные термины (например, «земяне»). Права боярства определялись обычаем, условиями пожалования земель. Общегосударственные органы представительства боярства, по-видимому, отсутствовали, но в отдельных землях, как уже говорилось, местные феодалы активно участвовали в управлении. С конца XIV в., после унии Великого княжества и Польши (1387 г.) на литовские и русские земли постепенно проникают польские нормы государственного и административного устройства, в частности окончательно оформляется великокняжеский совет — рада панов (состояла из высших чинов государства — воевод, наместников земель и др.; в ее состав входили также некоторые родственники великого князя — удельные князья и католический епископ). Рада осуществляла верховную государственную власть в отсутствие великого князя. Привилеями 1492 и 1506 гг. великие князья обещают без согласия рады не решать важных вопросов внешней и внутренней политики. Раца являлась органом крупных феодалов (как и существовавшая при московском великом князе Боярская дума). На протяжении всего XV в. в составе этого высшего правительственного органа резко преобладала литовская знать, т. е. представители той части феодалов, которые в силу своего католического вероисповедания согласно нескольким привилеям великих князей (1387, 1414 и др.) получили ряд новых прав, первоначально недоступных остальным феодалам Великого княжества. Окончательное уравнение в правах феодалов всех христианских вероисповеданий произойдет лишь в середине XVI в. Однако с середины XV в. привилегии православного боярства постепенно также расширяются, и уже в начале XVI в. некоторые представители восточнославянской знати занимают высшие должности в администрации и участвуют в деятельности рады.
Горожане, «местичи» (мещане) составляли довольно многочисленную и влиятельную группу населения, особенно в таких городах, как Полоцк, Витебск, Киев, Вильно. Столица Великого княжества Литовского и Русского вскоре после крещения Литвы в католичество получила привилей на самоуправление по западноевропейскому образцу, закреплявший сословные права горожан и привилегии их общины. В других городах, как уже отмечалось, действовали старинные традиционные нормы самоуправления, и лишь с конца XV и в XVI в. они постепенно также заменяются магдебургским правом. «Местичи» противопоставлялись крестьянству, волостному населению. Многие горожане были особыми привилегиями освобождены от различных работ, традиционно исполняемых волостью, в пользу великого князя. В некоторых землях (особенно на востоке и на юге государства) горожане исполняли ^некоторые повинности по укреплению городов (хотя, например, грамота киевлянам специально оговаривала: «а города им не рубити»). Не вдаваясь в подробности, можно констатировать, что в городском строе Великого княжества вплоть до введения магдебургского права, т. е. фактически (за исключением Вильно и Трок) до конца XV— начала XVI в., при всем многообразии индивидуальных черт нет принципиальных отличий от городов Северо-Восточной Руси.
Разумеется, и здесь подавляющее большинство населения составляло крестьянство — «люди», «мужи». До конца XV в. на основной территории Великого княжества в целом преобладала натуральная рента — характерные и для Киевской Руси даннические отношения между крестьянином и феодалом. Основной единицей государственного обложения оставалась волость, в восточной части Великого княжества Литовского и Русского (в том числе в Полоцкой и Витебской землях) нередко сохранявшая автономию и самоуправление (ряд волостей управлялся вплоть до XVI в. не великокняжескими наместниками, а выборными «старцами», отвечавшими за уплату дани). Основной рабочей силой в хозяйстве феодала, как и в прежние времена, оставалась челядь — «люди невольные», «паробки», лишь в конце XVI в. слившиеся с крестьянством (аналогичные московским холопам). В зависимости от своих основных обязанностей крестьяне делились на людей «тяглых» (обязанных нести барщину) и «данных» (оброчных), вносивших медовую, денежную или другую дань. Наряду с основными существовали и некоторые дополнительные повинности волостного населения: обязанности чинить мосты, дороги, давать подводы посланцам великого князя и др.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Монография составлена на основании диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук, защищенной на историческом факультете Санкт-Петербургского Университета в 1997 г.
В монографии освещаются ключевые моменты социально-политического развития Пскова XI–XIV вв. в контексте его взаимоотношений с Новгородской республикой. В первой части исследования автор рассматривает историю псковского летописания и реконструирует начальный псковский свод 50-х годов XIV в., в во второй и третьей частях на основании изученной источниковой базы анализирует социально-политические процессы в средневековом Пскове. По многим спорным и малоизученным вопросам Северо-Западной Руси предложена оригинальная трактовка фактов и событий.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.
"Предлагаемый вниманию читателей очерк имеет целью представить в связной форме свод важнейших данных по истории Крыма в последовательности событий от того далекого начала, с какого идут исторические свидетельства о жизни этой части нашего великого отечества. Свет истории озарил этот край на целое тысячелетие раньше, чем забрезжили его первые лучи для древнейших центров нашей государственности. Связь Крыма с античным миром и великой эллинской культурой составляет особенную прелесть истории этой земли и своим последствием имеет нахождение в его почве неисчерпаемых археологических богатств, разработка которых является важной задачей русской науки.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.