Другая Русь (Великое княжество Литовское и Русское) - [9]

Используя чрезвычайно благоприятную ситуацию на Юге (борьбу между различными группировками золото­ордынских феодалов, ослабившую степную державу в 60-е гг. XIV в.), Ольгерд предпринял давно задуманное наступление. Первым его этапом стало подчинение в кон­це 1361—начале 1362 г. Киевского княжества. Вместо князя Федора (дяди Ольгерда) оно было передано в удел одному из сыновей великого князя — Владимиру Ольгердовичу. Летом 1362 г. Ольгерд подчинил Черниговщину и Северщину, раздав их города в уделы своим сыновьям и племянникам. К Киеву отошла и территория бывшего Переяславского княжества. При каких обстоятельствах эти земли признали власть Ольгерда, судить очень труд­но. Мы знаем, однако, что, например, в Брянске, как сообщают летописи, была «лихостью людей замятия ве­лика и опустенье града, и потом нача обладати Олгерд Брянском». Некоторые историки толкуют это смутное известие как указание на борьбу промосковской и пролитовской группировок.

К осени 1362 г. сложилась чрезвычайно благоприят­ная ситуация для наступления литовских войск и в Подолии. После отражения очередного похода крестоносцев на Литву Ольгерд повел отборный воинский отряд в По­дольскую землю и лично участвовал в знаменитой битве с ордынцами у Синих Вод, возглавив ополчение княжеств Юго-Западной Руси. Три крупных ордынских отряда не выдержали фронтального удара литовских и русских во­инов и бежали, бросив обоз и лагерь. Битва у Синих Вод, которую украинский историк Ф. М. Шабульдо справед­ливо назвал «прологом к «Донскому побоищу», способ­ствовала разгрому улусов Орды, господствовавших над обширной степной территорией Северного Причерномо­рья, освобождению подвластного им населения. Владения Великого княжества Литовского были расширены до устья Днепра и Днестра. В его состав на правах уделов вошли Киевское, Чернигово-Северское, Волынское кня­жества, Подолия. Эти успехи стали результатом тесней­шего политического сотрудничества местного населения с литовской династией, и действия Ольгерда, как хорошо сказал тот же Ф. М. Шабульдо, «носили характер освобо­ждения местного населения от ордынского ига».

Казалось, лидерство на Руси навсегда перешло к Гедиминовичам и в союзе с Тверью Ольгерд пытается закрепить этот успех в «вотчине» своего основного сопер­ника — на Северо-Востоке. Но его положение, как и ра­ньше, осложняла необходимость воевать «на два фронта» (случались ситуации и более сложные). Некоторые со­временные историки упрекают Ольгерда в «нереалистичности». В частности, В. Т. Пашуто удивляется, «как мож­но было отрывать силы для походов на Русь, когда немецкие рыцари... ежегодно... опустошали земли Понеманья и Подвинья, коренной Литвы и подвластной ей Белоруссии».

И все же подобный подход не учитывает основных целей политики Ольгерда. Разумеется, защита своих вла­дений от Ордена оставалась одной из его важнейших задач, но для победы над объединенным рыцарством, за плечами которого в тот момент стояла вся католическая Европа, требовалась поддержка боярства русских земель. Лишь общерусская программа гарантировала сохранение Великого княжества Литовского и Русского как единого государственного организма.

В преимущественно славянском государстве Ольгерд часто должен был ставить на первое место интересы своих русских владений; при этом порой он мог временно пожертвовать интересами далекой окраинной Жмуди или собственно Литвы. Сам характер Великого княжества — мощного, динамичного балто-славянского государст­ва — диктовал его лидерам активную объединительную политику, в конечном итоге вполне отвечавшую страте­гическим интересам и Литвы, и Руси.

Однако усилившаяся Москва, видя реальную угрозу своим позициям в Северо-Восточной Руси, стремилась воспрепятствовать расширению литовского влияния. Не имея сил и средств для решительной борьбы с самим Великим княжеством Литовским, московское правитель­ство попыталось ослабить союзника Ольгерда и своего давнего соперника — Тверь. Именно в поддержку Твери организован был Ольгердом в 1368 г. первый крупный поход на Москву. Литовско-русское войско подошло к Москве «в таю», но взять город внезапным ударом не удалось, были только разорены посады. Воодушевлен­ный неудачей Ольгерда, московский князь Дмитрий Ива­нович в том же году сумел сформировать направленную против Твери коалицию князей Северо-Восточной Руси, доказав тем самым, что лидерство Москвы среди кня­жеств этой части Руси признается подавляющим боль­шинством их правителей (быть может, именно потому, что слишком реальной и близкой представлялась перс­пектива захвата их владений Ольгердом). Тверь была вынуждена капитулировать и, во всяком случае, фор­мально отказаться от союза с Литвой. Не обескуражен­ный первой неудачей, осенью 1371 г. Ольгерд повторил поход. Он осаждал Москву восемь дней, но 26 октября 1371 г. подписал перемирие и, если верить московским летописям, уходил «съ многым опасанием, озираяся и бояся за собою погони». Справедливости ради следует за­метить, что литовско-белорусские летописи описывают поход на Москву в более мажорных тонах: они сохранили известие о том, что в знак своего торжества Ольгерд преломил копье о московскую стену. Может быть, так оно и было; во всяком случае, этот образ по-своему символичен: ведь в конечном итоге своей цели Ольгерду достичь так и не удалось, Москва устояла, и это, несом­ненно, повысило ее авторитет. Последний поход на Мо­скву, осенью 1372 г., также не принес Ольгерду успеха, и в конце концов он вынужден был признать «отчинные» права потомков Калиты на Владимирское великое княже­ние, т. е. разделил с ними Русь.