Другая Русь (Великое княжество Литовское и Русское) - [10]

Не следует, впрочем, преувеличивать значение самого этого факта: соглашения подписываются и нарушаются, если это выгодно высоким договаривающимся сторонам. Важнее другое: попытки Ольгерда продолжить на северо- востоке начатое им дело объединения продемонстриро­вали, что в данном регионе сложилась собственная, дотаточно жесткая политическая структура и, в отличие от остальных русских земель, отсутствуют реальные перс­пективы для установления власти Гедиминовичей. Поло­жение могло измениться, позиция отдельных княжеств все же была неоднозначна, колебались в выборе между Вильно и Москвой Новгород и Псков, потенциальным союзником Литвы оставалась Тверь. Поэтому литовско- русские князья не смирились с неудачей, а лишь ожидали более благоприятных условий для реализации своих стра­тегических планов. Однако уже на этом этапе намечается граница литовского влияния. Владения Московского кня­жества и другие так или иначе подвластные ему земли представляют собой слишком сильный, обособленный, самостоятельный центр, фактически не связанный с дру­гими княжествами Киевской Руси, оторванный от них и потому не затронутый процессом, в ходе которого образовалось Великое княжество Литовское и Русское. В тот же период намечается и «буферная» зона — целый ряд русских земель, в споре между Вильно и Москвой занимавших нестойкую, колеблющуюся позицию. Это Новгород и Псков, тогда и позже часто использовавшие союзы с Литвой для противодействия централизаторской политики Москвы и не раз принимавшие князей «с руки» Гедиминовичей. Это Смоленская земля, безуспешно пы­тавшаяся отстоять свою независимость и от Москвы, и от Литвы. Это Верховские княжества (по верховьям Оки — Одоевское, Новосильское и др.), номинально за­висимые от Литовского великого князя, но сохранившие своих князей — Рюриковичей. Два из них — князь Свя­тослав Карачевский и князь Иван Новосильский и Одо­евский — удостоились браков с дочерьми Ольгерда. На­до сказать, что Ольгерд довольно широко практиковал династические браки. Дочь Агриппину-Марию он выдал еще в 1354 г. за нижегородского князя Бориса. На Рюри­ковнах женились и многие из его сыновей (впоследствии Ольгердовичи породнились и с московским домом). С другой стороны, случалось, что союз с Москвой заклю­чали и некоторые удельные князья Гедиминовичи; пыта­лись вести собственную политику некоторые погранич­ные княжества — Полоцкое, Брянское (что особенно яр­ко проявилось после смерти Ольгерда).

***

В период правления Ольгерда формируется основная территория Великого княжества Литовского и Русского и определяются сферы его влияния. Оформляется и стру­ктура этого государства, сохранившаяся в принципе и при ближайших преемниках Ольгерда.

Великое княжество Литовское сложилось как федера­ция отдельных земель и княжеств. Степень их зависимо­сти от центральной власти была различна. Формы этой зависимости, сложившиеся исторически (это во многом определялось обстоятельствами вхождения тех или иных земель в Великое княжество), в большей или меньшей степени обеспечивали местному боярству и городам, а иногда и представителям старых княжеских династий значительную внутреннюю автономию и, как правило, неприкосновенность социально-экономических и полити­ческих структур, сложившихся в предшествующий пери­од. Уже при Миндовге существовал институт вассалите­та — в тот период уделы сохраняли потомки литовских племенных князей (хотя именно эта категория знати неред­ко подвергалась репрессиям) и некоторые Рюриковичи. Кроме того, часть литовской знати, в том числе и род­ственники Миндовга, взамен владений на жмудских и ли­товских землях получили власть над отдельными русски­ми городами. К числу таких крупных княжеств, сохраня­вших зависимость от великого князя, можно отнести Новогрудское княжение Войшелка. При Гедимине и Ольгерде продолжается вытеснение с княжеских престолов Руси потомков прежних династий (в том числе и дальних родственников самих литовских великих князей). В прав­ление Ольгерда в большинстве подвластных ему восточ­нославянских княжеств сидят православные Гедиминовичи, преимущественно его сыновья (Андрей Полоцкий, Владимир Киевский, Дмитрий Брянский, Константин Че­рниговский). Их уделы отец, как правило, не трогает, зато племянников (особенно волынских Кориатовичей) бесцеремонно перемещает из одного княжества в другое, отнюдь не собираясь гарантировать им «вотчинные пра­ва». Фактически князья-вассалы являются наместниками великого князя. Но сохранение княжений, позволявшее найти место в политической структуре государства для многочисленных представителей разросшейся династии Гедиминовичей, не затрагивало интересы местных фе­одалов, гарантировало им неприкосновенность «стари­ны». Договор, «ряд», заключаемый с наиболее влиятель­ной частью населения вновь присоединенных земель, определял их отношения с верховной властью на протя­жении нескольких»^ веков. В XV и в начале XVI в. эти отношения великие князья оформят специальными гра­мотами, привилеями, пожалованными Полоцкой, Ви­тебской, Смоленской, Киевской, Волынской землям. Бо­яре, высшее духовенство, горожане этих земель сохраня­ли значительное влияние на местные дела. «И который им будет не люб воевода, а обмовят (обвинят.—