Друг Толстого Мария Александровна Шмидт - [17]
В семье нашей идет все по старому. Ваш фаворит, М, А., -- Илья -- очень жалок, увлекается роскошной и праздной помещичьей жизнью и чует в глубине души, что это не благо, старается забыться, не думать. Я говорю с ним, когда могу, но "никто не придет ко мне, если Отец не привлечет к себе". Пути, которые идут все к одному и тому же, бесконечно разнообразны, и я верю, что он придет. Ближе всех ко мне, после Маши, Лева. Он в университете перешел было с медицинского на филологический, а теперь хочет опять на медицинский. Опасно то, что он написал две повести, одну детскую в "Роднике", "Монтекристо" --
----------------
1) Философовы Александра и Наталья Николаевны, свояченицы Ильи Львовича, женившегося в 1888 г. на Софье Н. Философовой.
37
хорошую, другую, то же недурную по мысли, в "Книжках Недели" под заглавием "Любовь", подписано Львов. Он идет вперед, живет. Что будет, не знаю, но с ним мне радостно общаться. Соф. Анд. на днях была в Петербурге и была у Государя, и он разрешил напечатать "Крейцерову сонату". Она очень этому рада. Она не совсем здорова и кланяется вам. Письмо ваше я отослал Маше, но, кажется, там неясно описано, где вы теперь, как далеко от прежнего места. Опишите поподробнее. Кажется, что эта ваша аренда хорошо будет вам. Да вам все хорошо, потому что вы сами хороши. Мы часто думаем о вас, О. А., по случаю смерти Наденьки 1) и я так понимаю ваше доброе и грустное чувство теперь.
Я когда то хотел написать такую басню-миф, что люди на салазках скатываются в пропасть, где они должны разбиться в дребезги, так что ничего от них не останется, и они, дорогой, сидя на салазках, спорят и ссорятся о том, что один другому не дает усесться попокойнее или пачкает его одежду. Единственное дело, которое стоит делать нам всем на этих салазках, это то, чтобы вызывать радостную любовную улыбку друг у друга; вызвать любовь -- это одно, что не разобьется в пропасти, а останется.
Я много занимаюсь писанием. Пишу очень медленно, переделываю бесчисленное число раз и не знаю, происходит ли это от того, что ослабели умственные силы, в чем дурного ничего нет (только бы способность любви росла), или же от того, что предмет, о котором пишу, очень важен. Предмет все тот же: необходимость для людей нашего времени принять на деле учение Христа и что из этого будет 1). Прощайте пока. Целую вас. Лев Толстой".
27 августа 1891 года М. А. пишет Толстым:
"Сколько радостей мы имели за это лето, дорогой Лев Николаевич и голубка моя Маша, так и описать трудно. Еще в июне к нам пришли Хохлов с женой из Алехинской общины с тем, что бы купить клочек земли по берегу моря или снять в аренду участок, и к большой их радости в это самое время сдавался один участок за 50 рублей в год. Им понравился и они сняли на год и два месяца, чтобы на будущий год иметь возможность воспользоваться урожаем пшеницы и кукурузы. Они вскопали себе огород и посадили овощей. От нас живут всего в ╫ часа ходьбы, часто видаемся.
У нас родилось хорошо картофелю, огурцов, свеклы. И сыты не только мы, Хохловы, но и на других хватает.
Была у нас Марья Феодоровна Кудрявцева и милочка Клара Карловна Бооль с письмом от вас. Спасибо. Пожила она с нами около трех недель и работала, и помогала нам кое в чем, а под конец стала скучать, задумываться, а там заболела лихорадкой и решила вернуться. Мы все сделали, что бы ее успокоить, и 11 августа ее проводили.
----------------
1) Родственница О. А. Баршевой, в даче которой жили М. А. и О. А. в Уч-Дере.
2) "Царство Божие внутри нас".
38
А вот, как то вечером дою корову и слышу позади себя голос: "Кажется М. А.". Я вскочила, вижу мужчину с дорожным узлом, спрашиваю: "Кто, откуда?" Оказывается Душкин 1) из Баку прилетел к нам. Мы страшно обрадовались ему. Сейчас же сели ужинать и беседовать, а через 5 минут чувствовали себя так близко, как один человек. И читали мы вас, и работали, и жили так хорошо, и тепло нам всем было, что мы только и думали: "вот поживем вместе хоть месяц". А вышло не так: на 4-й день его приезда вышел приказ от начальства, что бы с первым пароходом ему вернуться обратно, так как евреям не позволено здесь жить. Первую минуту нам всем было невыносимо тяжело, и мы решили попросить отсрочку и сейчас же помчались к начальнику, но он отказал. Как ни горько было, а в этот же день проводили мы его на пароход. Теперь у нас только и разговору, что о нем, -- все припоминаем, что он говорил, где сидел и что делал. Слава богу, что хоть 4 денька мы вместе провели. Он удивительно хорошо действует на людей...
...Мы убрали второй стог сена и думаем в сентябре третий раз косить. Теперь, пока я отдыхаю от всех работ, и спина моя зажила, а то болела сильно. Скоро начнем рыть картофель синеглазку, а через месяца два только поспеет наша кукуруза. Все хозяева находят, что она хороша. Гречиха наша вся пропала. Мы купили себе вторую корову, и она у нас отелилась. Много было с ней хлопот, но ничего, управились. Теперь она пасется на веревке в саду, а теленок в закуте. Пришлите, дорогой, что почитать. За все несказанно будем благодарны. Крепко целую вас".
Об авторе: 1929 года рождения, наполовину негр, наполовину индеец сиксика (черноногие), Куртис Найт до 8-ми летнего возраста жил в индейской резервации. Очень рано его вдохновила к сочинению песен его мать, она писала не только отличные стихи, но и хорошие песни и музыку. После окончания школы он переехал в Калифорнию, там было несравненно больше возможностей для расширения музыкального кругозора. Затем автобус, проделав путь в три тысячи миль, привёз его в Нью-Йорк, где он встретил одного агента, занимающегося подбором групп для созданных им целой сети клубов на Восточном Побережье.
Вместе с Джанис Вы пройдёте от четырёхдолларовых выступлений в кафешках до пятидесяти тысяч за вечер и миллионных сборов с продаж пластинок. Вместе с Джанис Вы скурите тонны травы, проглотите кубометры спидов и истратите на себя невообразимое количество кислоты и смака, выпьете цистерны Южного Комфорта, текилы и русской водки. Вместе с Джанис Вы сблизитесь со многими звёздами от Кантри Джо и Криса Кристоферсона до безвестных, снятых ею прямо с улицы хорошеньких блондинчиков. Вместе с Джанис узнаете, что значит любить женщин и выдерживать их обожание и привязанность.
За две недели до тридцатилетия Марк Болан погиб в трагической катастрофе. Машина, пассажиром которой был рок–идол, ехала рано утром по одной из узких дорог Южного Лондона, и когда на её пути оказался горбатый железнодорожный мост, она потеряла управление и врезалась в дерево. Он скончался мгновенно. В тот же день национальные газеты поместили новость об этой роковой катастрофе на первых страницах. Мир поп музыки был ошеломлён. Сотни поклонников оплакивали смерть своего идола, едва не превратив его похороны в балаган, и по сей день к месту катастрофы совершаются постоянные паломничества с целью повесить на это дерево наивные, но нежные и искренние послания. Хотя утверждение, что гибель Марка Болана следовала образцам многих его предшественников спорно, тем не менее, обозревателя эфемерного мира рок–н–ролла со всеми его эксцессами и крайностями можно простить за тот вывод, что предпосылкой к звёздности является готовность претендента умереть насильственной смертью до своего тридцатилетия, находясь на вершине своей карьеры.
Часто слышишь, «Если ты помнишь шестидесятые, тебя там не было». И это отчасти правда, так как никогда не было выпито, не скурено книг и не использовано всевозможных ингредиентов больше, чем тогда. Но единственной слабостью Таппи Райта были женщины. Отсюда и ясность его воспоминаний определённо самого невероятного периода во всемирной истории, ядро, которого в британской культуре, думаю, составляло всего каких–нибудь пять сотен человек, и Таппи Райт был в эпицентре этого кратковременного вихря, который изменил мир. Эту книгу будешь читать и перечитывать, часто возвращаясь к уже прочитанному.
Первая часть книги Л.Млечина «Алиби для великой певицы» (из серии книг «Супершпионки XX века») посвящена загадочной судьбе знаменитой русской певицы Надежды Плевицкой. Будучи женой одного из руководителей белогвардейской эмиграции, она успешно работала на советскую разведку.Любовь и шпионаж — главная тема второй части книги. Она повествует о трагической судьбе немецкой женщины, которая ради любимого человека пошла на предательство, была осуждена и до сих пор находится в заключении в ФРГ.
Театральный путь Алексея Владимировича Бородина начинался с роли Ивана-царевича в школьном спектакле в Шанхае. И куда только не заносила его Мельпомена: от Кирова до Рейкьявика! Но главное – РАМТ. Бородин руководит им тридцать семь лет. За это время поменялись общественный строй, герб, флаг, название страны, площади и самого театра. А Российский академический молодежный остается собой, неизменна любовь к нему зрителей всех возрастов, и это личная заслуга автора книги. Жанры под ее обложкой сосуществуют свободно – как под крышей РАМТа.