Древняя магия - [26]
>
>>The Cleveland Museum of Art
Несмотря на грозную славу, фурии менее опасны для заклинателя, чем керы. Они древнее олимпийских богов и часто изображаются в виде серьезных молодых дам с хлыстами и в сапогах с высоким голенищем. Но тех, кого подобный образ привлекает, ждет разочарование: своим жертвам фурии являются в обличье чудовищ со змеями вместо волос, горящими красными глазами и перепончатыми крыльями, как у летучих мышей.
Фурии карают тех, кто причинил зло членам своей семьи (особенно людей, посягнувших на жизнь родителей), а также клятвопреступников. К последней категории относятся и должностные лица, нарушившие присягу, и потому фуриям иногда приходилось вмешиваться в хорошо знакомые нам конфликты между гражданами и властями. Звать на помощь фурий, как и их более известную коллегу Немезиду, было выгодно и удобно, потому что наказание преступников и без того входило в их обязанности. Обращение к ним даже не считалось проклятием: в сущности, привлекая их внимание к совершенному злу, чародей просто исполнял свой гражданский долг.
>>Суд над мифическим героем Орестом за убийство матери. Фурии, сдерживаемые Афиной (слева), с нетерпением ждут своего часа
>>British Museum, London
Хотя небожителей — таких как Афина (Минерва), Артемида (Диана) и Аполлон (Аполлон) — редко упоминали в проклятиях, к ним могли обратиться, если вопрос проходил по их ведомству. У богов много обязанностей и широкие полномочия. Деметру, богиню урожая, иногда призывали на помощь, чтобы загубить посевы на полях врага. Мы уже отмечали, что Гермес был покровителем путников; даже сам царственный Зевс по совместительству подрабатывал богом гостеприимства. Словом, если вам испортят отпуск, попробуйте воззвать к Гермесу, чтобы покарал мошенников из турагентства, а заодно и к Зевсу — пусть разберется с гостиницей. (Если в гостиничном баре подают дорогие вина, имейте в виду, что свинцовая фольга с горлышка бутылки идеально подойдет, чтобы начертать на ней проклятие.)
Дополнительные материалы
В теории, письменного прошения, адресованного потусторонним силам, достаточно, чтобы заручиться их поддержкой. Однако древние чародеи нередко дополняли проклятия наглядными инструкциями, рисовали схемы и пронзали фигурки иглами, чтобы указать те части тела, которые должны принести жертве наибольшие страдания. (Эта часть ритуала необязательна, но отлично снимает стресс.)
Тем не менее, если чародей не просто звал бога или демона на помощь, а стремился им повелевать, дополнительные подношения становились необходимыми. Разумеется, такая затея была очень рискованной. Даже подчиняя своей воле обычного демона, чародей брал на себя роль богов. Столь откровенная гордыня могла привлечь внимание Немезиды — нетрудно представить, как боги относились к смертным, посмевшим отдавать им приказы. Именно поэтому безопаснее было с помощью заклинаний подчинить себе дух усопшего.
К этому проклятию прилагается изображение демона, которого проклинающий желает призвать себе на службу, — зловещая фигура с огромными гениталиями и козлиными ногами. Во времена, когда у большинства людей было лишь одно имя, в заклинаниях старались указывать еще и то, к какой семье принадлежит жертва, чтобы поразить того, кого нужно. Но адресат этого проклятия обозначен лишь как «рожденный женщиной» (в дословном переводе — «утробой»). Вероятно, проклинающему не хватало информации. Кроме того, он был малограмотен: предложения построены так неуклюже, что нельзя даже понять, кто такой упомянутый в них Сильван — жертва проклятия или демон, который должен его исполнить.
Схвати его и лиши чувств, чтоб он был без памяти и не мог сотворить обряд [для защиты?]. Высоси ему мозг из костей, Сильвану, рожденному женщиной, повелеваю. Возьми его и свяжи… его дела и поступки. Убей его и сбрось его душу в Тартар.[27]
В «подчиняющих» обрядах нередко использовали kolossi — фигурки, подобные куклам вуду (они тоже действуют по принципу симпатической магии). Все, что с ней делали, волшебным образом происходило и с жертвой, которую она изображала. Лучше всего работали фигурки из бронзы или свинца, хотя нередко их изготавливали из воска и соломы. Внутрь клали прядку волос жертвы, или срезанный ноготь, или лоскут ее одежды — словом, нечто, помогающее навести чары на цель. Разумеется, на фигурке следовало нацарапать имя проклинаемого. Далее полагалось вонзить гвозди или иглы в те места, где жертва должна была ощутить острую боль, кисти рук и/или ступни — вывернуть задом наперед, а руки — заломить за спину, как будто они связаны. Чтобы довести человека до смерти, фигурку укладывали в ларец, напоминающий саркофаг.
>>Давление на свидетелей по-древнегречески. Эта фигурка в свинцовом ларчике (V век до н. э.) должна была навести порчу на участников судебного процесса в Афинах
>>G. Dagli Orti
После всех необходимых действий фигурку клали на свежую могилу — желательно мертвого разбойника или убийцы. В этом случае заклинание предназначалось не для передачи в Подземное царство, а для того, чтобы подрядить на дело дух покойного преступника. Кроме того, демонов можно было приманить к могилам безвременно умерших, особенно детей. (Разумеется, на подобные обряды на современном кладбище быстрее отреагируют местные власти, чем Немезида.)
