Древний Рим: от военной демократии к военной диктатуре - [54]
Поистине вопиющим нарушением конституционных традиций был второй триумвират — яркое свидетельство падения авторитета сената и его бессилия в позднереспубликанскую эпоху. Приход к власти в Риме трех самых влиятельных лиц в государстве, заключивших между собой союз, сильных стоявшими за ними легионами, по существу также означал установление в Риме военной диктатуры, только на этот раз диктатуры «коллегиальной». Сенат, не обладавший военной силой, и сенаторская знать вынуждены были примириться с фактическим переходом власти в государстве и верховного командования войском к трем военачальникам. В отличие от первого триумвирата власть триумвиров 43 г. утверждалась особым законом (lex Titia). «Коллегиальная» военная диктатура была легализована и освящена авторитетом государства в качестве особой экстраординарной магистратуры, которой было присвоено официальное название «tres viri rei publicae constituendae». Триумвиры, как и их предшественники в 56 г., получали власть сроком на пять лет. Но по объему их полномочия были значительно шире, а власть имела, по существу, неограниченный характер. По lex Titia они получали право назначать магистратов и сенаторов, издавать законы, устанавливать налоги в Италии и провинциях, у них была верховная юрисдикция без права апелляции, они чеканили монету со своим изображением и т. п. Но главное — в их руках было сосредоточено и высшее распоряжение, и верховное командование легионами. Поэтому и власть их исходила не от сената или народа, а являлась результатом фактического могущества полководцев, опиравшихся на преданное войско. Произошла настоящая узурпация власти в государстве тремя виднейшими представителями нобилитета, которую сенат не мог не признать, ибо оказался бессилен противостоять и самим триумвирам, и новым тенденциям в римской политической жизни. Просуществовал триумвират недолго. Проводимая триумвирами политика проскрипций подрывала сами устои рабовладельческого общества, обрекая второй триумвират на неизбежный крах. Соперничество же между триумвирами привело к новому этапу гражданских войн. Зато приход к власти Октавиана являл собой не только установление очередной военной диктатуры. Это был подлинный отказ от старой конституционной традиции, который легко просматривается сквозь весь декорум, призванный маскировать военно-авторитарный характер нового политического порядка, сложившегося при Августе[370].
Исследователь принципата Н. А. Машкин обратил внимание на два различных, определяемых условиями политической борьбы источника экстраординарных полномочий и чрезвычайных магистратур — сенат и комиции. Однако еще более важным представляется вскрыть не различия, а общие предпосылки функционально-структурных изменений государственного строя в Риме I в. до н. э. И тут в первую очередь обращает на себя внимание то обстоятельство, что присваивались чрезвычайные полномочия политическим деятелям, уже имевшим прочные связи с войском, с военными кругами, т. е. главный источник этих магистратур, причем не формальный, а фактический, заключался в войске.
В Риме исследуемой эпохи в результате воздействия целого комплекса факторов происходило постепенное отделение армии от центральных республиканских правительственных органов. Из прерогатив сената постепенно изымалась одна из самых важных — высшее распоряжение войском. Консулы, практически уже давно утратившие право верховного командования, были лишены даже права командовать отдельными армиями (по lex Cornelia). Вместе с этим лишились значительной доли своих полномочий в военной сфере и комиции, избиравшие высших магистратов без империума. Уже в 80-е годы основная масса претерпевающих процесс профессионализации римских войск оказалась неподведомственна сенату, республиканским магистратам, комициям, которые в период расцвета республики в совокупности обладали высшей военной властью в государстве. Напротив, командующий легионами, порой даже не занимавший курульной магистратуры, а лишь получивший проконсульские либо пропреторские полномочия (как Помпей и Октавиан), присваивал себе не только командование, но и распоряжение военной силой[371]. В результате вся система республиканских органов власти и управления, не имевших в своем непосредственном распоряжении войск, утрачивала связи с ним и часто оказывалась бессильной перед полководцем, стоявшим во главе армии. На этой основе и развивалась система особых, позднереспубликанских магистратур, носители которых с помощью войск решали самые насущные задачи времени, и в первую очередь — задачу подавления выступлений эксплуатируемых масс в Риме, Италии, провинциях. Свидетельством тому — карательные операции и завоевательные акции легионов Мария и Суллы, Красса, Помпея и Цезаря, М. Антония и Октавиана. Таким образом, те результаты, к которым привели функционально-структурные изменения государственного строя, были на руку представителям господствующего класса Римской державы.
