Древний Рим: от военной демократии к военной диктатуре - [52]
Весьма характерно, что прибегали к этому средству правящие круги нобилитета, используя традиционный авторитет сената как инструмент изменения устаревших государственно-правовых норм. Сенатусконсульты, никогда в республиканские времена не являвшиеся только рекомендациями[355], в указанных случаях отчетливо выступают в качестве источника публичного права. Но, поскольку senatusconsultum ultimum принималось сенатом по инициативе оптиматов и при этом анннулировалось столь важное завоевание демократии, как jus provocationis ad populum, данное средство политической борьбы вызывало у популяров не только сомнение в его правомерности, но и прямое противодействие. К тому лее именно как средство политической борьбы оно было недоступно оппозиционным группировкам.
Обстановка периода гражданских войн, временами приобретавшая поистине экстремальный характер, породила и еще более действенные, радикальные и одновременно «универсальные» средства воздействия на общество и государство, обусловила еще более явные нарушения республиканской конституционной традиции. К таковым следует отнести целый ряд чрезвычайных полномочий и своеобразных «антиконституционных» магистратур. Как подметил уже Э. Гримм, в последние века республики римская конституция являлась совокупностью признаваемых в данное время и регулирующих течение государственной жизни норм. Создание новых магистратур представляло собой «едва заметный для позднего исследователя процесс, совершающийся в силу накопления известных единичных фактов-прецедентов, кристаллизирующихся в конце концов в форме признанного, но редко законно формулированного обычая»[356]. Поэтому для выяснения генезиса этого интереснейшего явления позднереспубликанской политической системы необходим хотя бы краткий обзор политической практики того времени.
Прообразом особых, позднереспубликанских экстраординарных магистратур в какой-то мере можно считать консулаты Гая Мария, получаемые заочно и, вопреки республиканской традиции, почти беспрерывно: в 107 г. и со 104 по 100 г. до н. э. Немаловажно отметить, что избрание его было результатом борьбы группировки популяров, олицетворявших тогда блок всадничества и демократических кругов[357]. Очень четко отход от конституционного обычая проявился в диктатуре Л. Корнелия Суллы, которая в 82 г. до н. э. была легализована проведением через комиции lex Valeria de imperio. На основании этого закона, инспирированного самим Суллой и сенаторской олигархией и принятого послушными комициями, состоявшими в значительной степени из сулланских ветеранов и вольноотпущенников, ему были предоставлены чрезвычайные полномочия по переустройству государства, именовавшиеся официально диктатурой legibus scribundis et rei publicae constituendae[358], Сулле вручалась неограниченная власть во всех делах внутренней и внешней политики, в том числе — право заключать договоры и объявлять войну, в его распоряжение передавалось имущество государственное и частных лиц, издание новых и аннулирование старых законов, дарование прав гражданства провинциалам и вольноотпущенникам, введение чрезвычайных судов, замещение магистратур, наказание граждан и т. п. Полномочия Суллы не были ограничены во времени. Диктатура его ни характером полномочий, ни сроком не походила на традиционную экстраординарную республиканскую магистратуру — это было подмечено уже древними авторами[359]. В целом она была оплотом нобилитета, нашедшего в Сулле защитника своих прежних политических и экономических привилегий. В свою очередь, и сенаторская знать была его важной социальной опорой. Однако главной основой власти Суллы представляется профессионализирующаяся, сплоченная вокруг своего вождя армия, крути преданного ему офицерства, воины-ветераны, наделенные землей, да еще 10 тысяч вольноотпущенных граждан Корнелиев, получивших вместе со статусом гражданства jus suffragii — право голосовать в собраниях. Поэтому, хотя внешне политика Суллы была направлена на реставрацию старых политических порядков, характер его власти знаменовал новый этап в истории политической организации: его власть это уже особая военная диктатура, обеспечившая защиту интересов высших кругов нобилитета более жесткими и действенными способами.
В послесулланский период важным антиконституционным новшеством явилось поручение, данное в 74 г. претору предыдущего года М. Антонию для борьбы с пиратами. Его империум был определен сенатом как imperium infinitum aequum, поскольку он не был ограничен определенным пространством. И хотя исход морской экспедиции не дал ожидаемых результатов, его исключительные полномочия послужили важным прецедентом. В 67 г. до н. э. в обстановке крайнего развития пиратства и связанных с этим продовольственных трудностей в Риме «безграничным империумом» был наделен Гн. Помпей. Imperium Помпей получил как проконсул, но власть его была необычной, поскольку распространялась на все Средиземное море, острова и побережье шириной до 50 миль. Он получил право распоряжаться государственной казной, доходами с провинций, средствами союзных государств, командовать большой армией и флотом из 500 военных кораблей. На этот раз особо большие полномочия были предоставлены комициями (по предложению трибуна А. Габиния был принят
