Древний Рим: от военной демократии к военной диктатуре - [27]

), осуществляли верховное командование, проводили наборы в армию, назначали командный состав, распоряжались военной добычей, ведали военной юрисдикцией, имели право заключать перемирие с противником и т. п. Преторы, с появлением консулов превратившиеся в их младших коллег и помощников, обладавших «уменьшенным» империумом (imperium minus), не только замещали консулов во время их отсутствия в Риме, ведая охраной порядка в городе, но и заменяли их в военных кампаниях. Квесторы первоначально в качестве помощников консулов, а потом уже как казначеи, сопровождали армии на войне и при этом распоряжались всей финансовой и хозяйственной частью войска; казной, военной добычей. Охраной города и особыми городскими отрядами стражи ведали эдилы. Откровенно военный характер имела такая экстраординарная магистратура, как диктатура. Назначавшийся в чрезвычайной обстановке и обладавший всей полнотой власти (imperium summum) диктатор был верховным военачальником. Чисто военной была и должность назначаемого диктатором начальника конницы. Даже полномочия цензоров имели прямое отношение к военной сфере: в их обязанности входило распределять граждан по центуриям, определять их воинскую повинность, в том числе включать в разряд всадников. Государственный аппарат и комплектовался главным образом из представителей нобилитета, прошедших школу военной службы. Хотя все ординарные магистратуры имели выборный характер, замещались они только теми гражданами, кто отслужил положенное число лет в армии, приобрел необходимый для носителя империума военный опыт и прошел все предшествующие ступени служебной лестницы.

В обстановке постоянных войн связи римских магистратов с войском изменили состав и характер сената. В него попадали теперь не родовые патриархи, а бывшие магистраты, которые обладали личным военным опытом, понимали значение военных вопросов в политической жизни Рима. И сам сенат, сделавшийся в республике постоянно действующим органом, расширял и уточнял свои военные полномочия, подвергался все большей «военизации». Полибий, перечисляя функции сената[213], отмечает, что этот формально совещательный орган при магистратурах ведал внешней политикой, устанавливал численность военных контингентов, назначал сроки воинских наборов и определял количественный и качественный состав пополнений, разделял провинции, а часто и районы военных действий между полководцами, руководил дислокацией армий, занимался снабжением войск, награждал полководцев, распоряжался военной добычей и т. п. По существу сенат сосредоточил у себя высшую военную власть в государстве.

Еще очевиднее военный характер формально верховного органа государственной власти — центуриатных комиций. В сущности это был, по выражению В. Н. Дьякова, «общевойсковой сбор для коллективного решения всем войском текущих вопросов — а именно: объявления и прекращения войны, а также ежегодного выбора военачальников»[214]. «Военизированный» порядок проведения центуриатных комиций сохранялся с небольшими изменениями вплоть до конца IV в. до н. э. И хотя вне сомнения формальный характер участия комиций в решении вопросов внешней политики, поскольку выносимые в собрание вопросы заранее были обсуждены и предрешены сенатом и сенат же своим авторитетом обязательно утверждал решения народных собраний, сама по себе традиция испрашивать согласия воинов-граждан свидетельствовала об особо значительной роли вооруженных сил и военного фактора в жизни Рима. Некоторые, правда, еще более формальные военные функции сохранили также куриатные народные собрания, утверждавшие выбранных магистратов и особым законом передававшие им право на верховное командование.

Таким образом, все важнейшие элементы раннереспубликанского государственного механизма были теснейшим образом связаны с военным ведомством. «Милитаризация» сената по своим политическим последствиям была самым значительным явлением. Именно причастность сената при рексах к решению вопросов, связанных с внешней политикой и военным делом, обусловила упрочение позиций этого политического оплота знати и самой патрицианской верхушки в царский период, ускоряя перевод от порядков военной демократии к ранней государственной структуре. Со свержением Тарквиния Гордого захват власти в Риме патрициатом прежде всего выразился в присвоении сенатом сначала де-факто, а затем и де-юре права распоряжения войском и военачальниками, в том числе и верховным командующим. Завладев не только аппаратом управления, но и аппаратом принуждения, подчинив себе в силу senatus auctoritas всю деятельность комиций, сенат, этот прямой выразитель воли нобилитета, ставший из совещательного учреждения распорядительным и исполнительным органом, фактически превратился в высший орган государственной власти. Анализ политической жизни раннереспубликанского Рима свидетельствует о том, что высшая власть, в том числе военная, была сохранена за комициями лишь формально, это был простой декорум, демократическая маскировка аристократического, сначала патрицианского, позднее нобилитарного режима, явившегося политическим оформлением экономического господства определенных кругов крупных землевладельцев-рабовладельцев.