Древний Рим: от военной демократии к военной диктатуре - [23]

Там, где преобладают земледелие и земельная собственность, необходимым условием сохранения коллектива является завоевание, ибо по мере роста населения община нуждается в расширении земель. Средством для этого служит колонизация, а последняя «вызывает необходимость в завоевательных войнах» — такой вывод сделал К. Маркс из анализа эволюции античной земельной собственности[190]. К тому же при низком уровне развития производительных сил римское земледелие было экстенсивным и могло развиваться только за счет захвата новых посевных площадей и пастбищ. Война являлась для римлян также постоянным источником рабов и другой добычи, приток которой способствовал развитию хозяйства. «Естественным» исполнителем этой военной функции раннего римского государства была армия.

Уже первые столетия существования республики ознаменованы непрекращающимися войнами Рима в Италии. В течение первой половины V в. до н. э. римляне вели борьбу с соседними воинственными племенами и этрусскими городами[191]. С середины V столетия Рим сам перешел в наступление. В летописях, данные которых дополнены и расцвечены младшими анналистами, отражены внешнеполитические события истории двух первых веков республики: мы знаем о войнах, которые Рим вел и в одиночку, и в союзе с различными племенами и общинами — против вольсков, эквов и герников, этрусков и латинов[192], о первой, второй и третьей Самнитских войнах (343–341; 327–304, 298–290 гг. до н. э.), о войнах с южноиталийскими племенами луканов и бруттиев, с греческими городами Тарентом и Регием и др. (первая треть III в. до н. э.). Результатами этих кампаний были огромные территориальные приобретения. За 75 лет — с 450 по 376 г. до н. э. — Рим увеличил свою территорию вдвое: с 200 тыс. га примерно до 400 тыс.[193] К середине IV в. территория Рима и его союзников достигла 6 тыс. км² и доходила до границ Самниума[194]. К 290 г. была покорена Средняя Италия. В 265 г: до н. э. взятием этрусского города Вольсиний было завершено подчинение всей Италии. Территория собственно ager Romanus включала Лациум, часть Этрурии, земли умбров и сабинов, плодородную Кампанию.

В ходе завоеваний часть приобретенных земель инкорпорировалась в ager piiblicus либо передавалась на праве квиритской собственности поселенцам-колонистам из римскокрестьянской бедноты. Римские колонии в отличие от греческих не являлись самостоятельными общинами, а рассматривались как придатки собственно города Рима. Преимущественно колонии представляли собой гарнизоны из наделенных землей солдат и устраивались на новых завоеванных территориях. Эти колонии-гарнизоны (praesidia) обычно имели стратегическое значение: они должны были способствовать закреплению успехов римского оружия и дальнейшим завоеваниям. Военный характер их виден из того, что их жители, особенно в приморских колониях, часто освобождались от призыва в легионы[195]; они несли военную службу в качестве гарнизонных воинов на месте, повседневно. Но иногда колонии имели и иной, чисто земледельческий характер, выводились ради наделения землей и удаления из города беспокойных плебейских элементов либо с целью освоения захваченных у противника плодородных земель[196]. Войны не только усиливали богатство, влияние, власть патрициата, но на время ослабляли противоречия общества, как бы выносили их вовне, разрешая за счет соседей.

Однако большая часть земель, фактически подчиненных Риму, формально не была включена в ager publicus. В результате римской экспансии к середине III в. до н. э. на Апеннинском полуострове сложилась своеобразная форма государственного устройства — Римско-Италийский  союз, в литературе часто называемый Римско-Италийской федерацией, поскольку члены ее именовались foederati — «союзники». Но в строгом смысле это не была федерация — союз равноправных членов. Несмотря на то, что вся эта политическая система была основана на договорах, они. были неравноправными, имели принудительный характер и являлись крайне невыгодными почти для всех союзников Рима. По существу, к 265 г. Рим установил над Италией свое господство. Естественно, что отношения Рима е федератами далеко не всегда были дружественными. И хотя в источниках сохранились рассказы лишь об отдельных эпизодах этой борьбы, простые упоминания о многочисленных отпадениях союзников, восстаниях латинских общин и даже выступлениях против Рима собственно римских колоний свидетельствуют о существовании серьезных разногласий между Римом и общинами Апеннинского полуострова[197].

Все выступления против римского ига подавлялись с большой жестокостью, методами самого откровенного, неприкрытого террора. Так, непокорные Фидены были отданы на разграбление римским легионерам, а жители-колонисты проданы в рабство. Насильственными методами было восстановлено в 386 г. господство Рима в Этрурии, а в 380 г. — покорены и возвращены в Латинский союз Пренесте и еще девять зависимых от него городов[198]. Карательные экспедиции против непокорных союзников осуществлялись обычно тем же римским войском, которое первоначально завоевывало эти районы. Таким образом, к выполняемой армией функции завоеваний — внешней функции государства, лежащей на поверхности политической жизни, добавились еще две задачи, из завоеваний вытекающие: удержание завоеванных областей в подчинении и подавление антиримских выступлений. Первая задача осуществлялась через насаждение в Италии колоний-гарнизонов, вторая выполнялась непосредственно полевыми войсками.