Древний Рим: от военной демократии к военной диктатуре - [19]

Шрифт
Интервал

. Свою догадку исследователь строит исходя из особого, специфического названия закона, который, в отличие от всех известных законов о переделе общественного поля, назван не lex agraria, a lex de modo agrorum, a также учитывая термин habere — «держать», которым Ливий в рассказе о законе Лициния — Секстия обозначает отношение хозяев поместий к земле. Но название закона могло быть таким именно из-за особого содержания пункта о земельном максимуме, что касается второго довода, то термин habere как раз и означает отношение «держателя» к земле, оккупированной на ager publicus. Следует отметить, что борьба плебеев за доступ к государственному полю, увенчавшаяся законом Лициния — Секстия, никоим образом не разрушала, а, наоборот, укрепляла античную форму собственности на землю, особенно во второй ее разновидности. Приобретение плебеями «права оккупации» в 367 г. и введение земельного максимума лишь способствовало постепенному превращению оккупированных участков в dominium ex jure Quiritium.

Частично решался в законе Лициния — Секстия долговой вопрос: выплаченные проценты засчитывались в погашение суммы долга, а для уплаты остатка вводилась рассрочка в три года[163]. Более радикальное разрешение получил он по за кону 326 г.: lex Poetelia запрещал заклад личности за долги и тем самым ликвидировал кабальное рабство для граждан[164]. Долговое рабство отныне уступило место рабству иноплеменников, и на такой основе рабовладеление в Риме стало приобретать более развитую, классическую форму. Возможно, что акт этот явился юридическим закреплением порядка, который в течение какого-то времени уже фактически существовал[165]. Не согласен с общепринятой трактовкой этого закона В. Н. Дьяков, который видит здесь  только запрещение продажи должников-римлян на чужбину, за Тибр[166].

В борьбе плебеев против патрициев нашли отражение и притязания богатой верхушки плебса. Эту тенденцию в антипатрицианской борьбе следует рассматривать особо, ибо здесь сталкивались интересы не бедных и богатых, а равно состоятельных слоев общества. В V в. до н. э. в Риме постепенно слагался весьма заметный в хозяйственной и общественной жизни слой зажиточного городского населения; это были плебейские фамилии Ицилиев, Минуциев, Требониев, Генуциев, Ливиев, Лициниев и др. Из Лациума, Сабинской области, Этрурии в Рим переселились богатые торговые семьи Огульниев, Фульвиев, Атилиев. Из этой-то среды и выдвигались настойчивые требования политических прав.

Уже в самом начале политической активизации плебса нередко обнаруживалась неоднородность интересов богатых и бедных плебеев. Ливий приводит много случаев, когда патрициям в тех или иных обстоятельствах удавалось расколоть плебс, привлечь его верхушку на свою сторону. Так было в 415 г. во время борьбы плебса за аграрный закон, выдвинутый народными трибунами Сп. Мецилием и М. Метилием: экономическая неоднородность плебеев привела к тому, что другие трибуны применили интерцессию и наложили на законопроект вето. Примеры политического «сотрудничества» богатых плебеев с патрициями могут дать события 414 г. (когда принятию закона о выведении колонии в г. Болы помешали трибуны — ставленники более имущих плебеев), а также обстановка 409, 394, 389 и других годов[167]. Насколько сильно расходились интересы плебейской верхушки и бедноты, показывает и борьба, предшествовавшая принятию законов Лициния — Секстия, когда предложения по долговому и земельному вопросам народ принимал, а относительно допуска плебеев к консулату — отвергал[168]. Со временем деление плебеев на богатых и бедных  сделалось настолько значительным. что в антипатрицианском движении оформилось особое сечение со своими требованиями, программой. Богатая плебейская верхушка, принадлежавшая к тому же складывающемуся классу рабовладельцев, что и патриции, требовала допуска к магистратурам.

Патрициат шел на уступки тем сговорчивее, что к этому времени многие патрицианские роды деградировали. Пагубную роль здесь сыграли войны V–IV вв. до н. э., истребившие свыше половины знатных родов[169]. Имела значение и утрата влияния на клиентов, которые реформой Сервия Туллия были освобождены от обязанности участвовать в военных мероприятиях патрицианских родов и несли службу не по куриям, а в центуриях. При этом вообще снизилась роль клиентелы, что обрекало на упадок хозяйства многих патрициев, основанные на эксплуатации клиентов. Отмеченные социально-экономические сдвиги подрывали экономические позиции старой знати и неизбежно вели к ликвидации политических преимуществ патрицианской верхушки. И правящие круги готовы были пойти на сближение с богатой верхушкой плебейства ради укрепления своих же собственных позиций. Этой консолидации способствовали общие интересы землевладельцев и рабовладельцев из обоих сословий.

О политических успехах плебеев свидетельствовал целый ряд законов, расширявших их права. Для плебейской массы особо значительным был lex Valeria, который традиция относит к 509 г.; закон предоставлял всем гражданам право апеллировать к центуриатным комициям против смертных приговоров, вынесенных высшими должностными лицами. Очень важен был для плебеев результат первой сецесеии 494 г. — введение плебейского трибуната и эдилитета. Поскольку трибуны обычно избирались из наиболее влиятельных плебейских кругов, плебейская знать тем самым получала возможность влиять на политическую жизнь Рима. К тому же с данного времени сходки плебеев —


Рекомендуем почитать
Неизвестная крепость Российской Империи

Книга рассказывает об истории строительства Гродненской крепости и той важной роли, которую она сыграла в период Первой мировой войны. Данное издание представляет интерес как для специалистов в области военной истории и фортификационного строительства, так и для широкого круга читателей.


Подводная война на Балтике. 1939-1945

Боевая работа советских подводников в годы Второй мировой войны до сих пор остается одной из самых спорных и мифологизированных страниц отечественной истории. Если прежде, при советской власти, подводных асов Красного флота превозносили до небес, приписывая им невероятные подвиги и огромный урон, нанесенный противнику, то в последние два десятилетия парадные советские мифы сменились грязными антисоветскими, причем подводников ославили едва ли не больше всех: дескать, никаких подвигов они не совершали, практически всю войну простояли на базах, а на охоту вышли лишь в последние месяцы боевых действий, предпочитая топить корабли с беженцами… Данная книга не имеет ничего общего с идеологическими дрязгами и дешевой пропагандой.


Тоётоми Хидэёси

Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.


История международных отношений и внешней политики СССР (1870-1957 гг.)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рассказы о старых книгах

Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».


Страдающий бог в религиях древнего мира

В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.