Древний Рим: от военной демократии к военной диктатуре - [17]

Таким образом, и первый и второй виды собственности были доступны только патрициям и через них, в ограниченной степени, — их клиентам. Плебеи же ни к общинным землям, ни к привилегированной собственности на землю по квиритскому праву доступа не имели — в этом одно из важнейших отличий их от патрициев. (Даже будучи собственниками небольших участков, они не могли расширять свои хозяйства за счет постепенного присвоения владении на государственной земле). В этом истоки длительной борьбы плебеев за участие в эксплуатации ager publicus, которая приняла особенно активные формы с начала V в. до н. э. и составила сущность социально-экономической истории раннерабовладельческой римской civitas.

В ходе завоеваний земельный фонд римской общины возрастал, поскольку ⅓ либо даже до ⅔ захваченных земель римляне обращали в государственное поле. В то же время по мере роста римского населения проблема малоземелья плебеев становилась все более острой. Аграрный вопрос уже с самого начала V в. до н. э. не сходил с повестки дня в политической жизни общины.

Ливий упоминает о борьбе плебеев за землю в рассказе о событиях 486, 456, 423, 420–419, 416–415, 414 гг. до н. э Исходя из скупых данных консульских фаст либо старших анналистов, автор часто ограничивается сообщением о том. что в данном году вносили аграрный закон[141], и мы не знаем ничего конкретного о его содержании. Но из отдельных сведений можно сделать вывод: аграрные законопроекты нередко имели весьма радикальный характер, предлагая провести поголовный раздел всех земель, захваченных в тот или иной год у неприятеля, предоставить землю тем, «чьим оружием она была завоевана»[142]. По сути дела, народные трибуны выдвигали требование передела общественных земель[143]. Таково было содержание законопроекта консула 486 г. Спурия Кассия, закона народного трибуна 456 г. Ицилия (lex Icilia de Aventino publicando), законопроектов народного трибуна 413 г, М. Секстия, трибунов 394 г. Спурия Медилия и М. Менения и др.[144] Тем не менее в течение долгого времени борьба плебеев, несмотря на расширение земельного фонда общины, имела ничтожно малые результаты. Основные массивы земель, инкорпорированных в ager publicus, были сохранены за патрициями, обладавшими реальными возможностями для осуществления своего «права оккупации государственного поля». Плебеи же к эксплуатации новых земель по-прежнему не допускались либо получали лишь незначительную часть завоеванной территории в виде наделов по 2–7 югеров в отдаленных от Рима колониях-гарнизонах[145]. Предоставляя плебеям землю вдали от Рима, оформлявшееся государство избавлялось от неспокойной и опасной части общества. Насколько же невелики были эти земельные подачки, можно видеть из того, что за 75 лет (с 450 по 376 г. до н. э.) плебеям, по подсчетам Ф. М. Нечая, досталось не более 105 тые. га из 300 тыс., захваченных у окружающих племен, и получали они землю небольшими участками[146]. В общей сложности землей были наделены не более 12–15 тысяч человек. Поэтому борьба плебеев за землю продолжалась вплоть до 367 г. до н. э.

Картину социально-экономической обстановки в Риме V–IV столетий до н. э. дополняет борьба плебейской бедноты против жестокого долгового права. При господстве натурально-хозяйственных отношений долговой вопрос естественно вытекал из самого малоземелья плебеев. В условиях V в. до н. э. задолженность значительной части сельского плебса и городских плебейских масс возросла из-за постоянных опустошительных набегов горных племен вольсков и эквов, из-за ежегодных мобилизаций в войско, из-за налогов и расходов на войну. Сообщения о частых голодовках, эпидемиях чумы, этих сопутствующих войне бедствиях, явно не вымышлены анналистами: сведения о таких событиях в первую очередь вносились в анналы. Долги и недоимки, возникавшие в сложившейся обстановке, было тем труднее ликвидировать, что цена меди из-за прекращения связей с рудниками Этрурии неуклонно повышалась. Все это имело результатом расширение долговой кабалы, жестокую эксплуатацию долговых рабов-nexi, учащение случаев продажи должников в рабство за Тибр.

В требованиях плебеев в первую очередь речь шла о снижении ростовщического процента. Результатом было постепенное снижение его до 12 % годовых — по законам XII Таблиц в 450 г., до 10 % — по закону 357 г., до 5 % — в 347 г. до н. э. Логическим завершением этой линии явился закон Минуция 312 г., запрещавший ростовщический процент, — мера нереальная, которая могла быть инспирирована лишь преобладающим в комициях крестьянским элементом. По мнению А. И. Немировского, последний закон не соблюдался, поскольку проведение его в жизнь парализовало бы. торговлю и всякую предпринимательскую деятельность. Одновременно выдвигалось требование изъятия полученных кредитором процентов из первоначальной суммы долга[147]. Такая постановка долгового вопроса дает основание В. Н. Дьякову считать, что тогда выдвигалось требование не отмены долгов, а лишь смягчения долгового права, и что вообще плебеи выступали за более развитой кредит, соответствующий новым формам производства и обмена